Глава 3: Кофейная Катастрофа, или как я Автор сварил Мир Нигдеевск город где единственным чудом считалось ежедневное прибытие почты, погрузился в хаос неподвластный даже самым опытным почтальонам. Розовые единороги по-видимому решив что газоны – это прекрасный буфет, объедали местные клумбы до голой земли. А летающие рыбы сбившись в стаю, требовали от мэра одетого в костюм ковбоя, бесплатных билетов на "Морской бой" в соседний город. Мэр чей мозг по всей видимости, уже успел свариться в этой кофейной катастрофе, только и бормотал: "Да-да, конечно, милые рыбки, билеты у вас уже есть!" – Черт возьми! – воскликнул мистер Смит, библиотекарь который как и все нормальные люди, боялся непредсказуемых вещей, особенно тех которые пахли кофе. – Что же мы все без исключения сделали?! Неужели наша жизнь сводится к тому, чтобы варить кофе и ждать пока кофейные монстры не завоюют мир?! Мистер Смит человек который любил порядок больше, чем свежевыстиранные носки сидел в своей библиотеке, отгородившись от безумия города стенами из книг. Он пытался успокоить себя философскими трактатами, но его сердце трепетало от каждого нового вопля из-за окон. – Надо что-то делать, – решил он, поставив на полку книгу "Философия для чайников". – Нельзя позволить хаосу управлять вселенной. Даже если это очень весело. Внезапно из-за окон донесся треск, грохот и запах кофе. Мистер Смит, подозревая, что в этом виновата "Кофеварка Мироздания", осторожно выглянул в окно. И увидел то, что не могло не вызвать у него панику. Из "Кофеварки Мироздания", как из вулкана, вырывались кофейные монстры. Они были похожи на перевернутые кастрюли с кофейными пятнами вместо глаз и забрызганными сахаром кровавыми ротами. – Боже мой, – прошептал мистер Смит, удивленный тем, что его нервы еще не сдали. – Это же кофейная катастрофа! Кофейные монстры словно ожившие кошмары из кулинарной книги, начали бегать по городу, заставляя всех впадать в панику. Единороги которые еще не успели съесть все цветы, бросились бежать, пытаясь спасти свои рога от зубов кофейных монстров. А летающие рыбы которые просто хотели поиграть в "Морской бой", запутались в своих плавниках и начали падать на землю с криками "Спасайтесь, мы не хотим вареными быть!" В эту кофейную панику, словно спаситель из сказки про кофе и монстров, прилетела посланница Высших Сил. Она была одета в белое платье и имела в руках огромный кофейник, из которого шёл дымок, словно от идеально заваренного чая. – Вот же безобразие! – возмущалась она словно мать, которая пришла к дочке в гости, а там вечеринка с монстрами и безумными танцами. – Нельзя же так варьировать реальность! Не для того я вас создавала! Мистер Смит, спрятавшись за кустом с цветком не из этого мира, с трепетом наблюдал за этим представлением. Он понимал, что у него есть лишь два варианта: либо бежать из Нигдеевска, либо взять в руки ручку и написать о всех этих безумиях, чтобы наконец-то понять, что происходит. – Что ж, – сказал он себе, почувствовав, как в душе зародилось желание создать своих собственных кофейных монстров. – Если мир уже сварился в кофе, то нужно написать о нем с юмором. Ведь без юмора в этой ситуации просто не выжить. И мистер Смит начал писать. Он писал о кофейных монстрах, о летающих рыбах, о розовых единорогах и о посланнице Высших Сил. Он писал так как писал бы Терри Пратчетт, иронично, смешно и немного с черным юмором. Потому что в этом мире нет места трагедиям, только кофе и кофейные монстры. P.S. В тишине ночного кабинета среди стопок черновиков и пустых кружек от кофе, Автор сидел над своей историей, прислушиваясь к тишине ночи. Рядом с ним сидели Терри Пратчетт и Смерть. – Знаешь, – сказал Пратчетт, куря трубку и наблюдая за тем, как Автор бьется над новой главой, – с этой кофейной катастрофой ты немного переборщил. Мир в стиле "Алисы в Стране Чудес" - это отлично, но нужно держать в уме что есть граница между безумием и абсурдом. – А я думаю, – вмешался Смерть, отхлебывая кофе из кружки с надписью "Я ♡ человечество", – он просто пытается заставить читателей задуматься о том, что бывает не только черный и белый, но и коричневый. – Да, – подтвердил Пратчетт, – но не забывай о том что жизнь - это не только кофе и кофейные монстры. Есть еще и смерть. И она тоже может быть смешной. – Смерть может быть смешной, – согласился Автор, улыбаясь. – Но уж слишком много смерти в этой истории будет плохо. Надо сохранять баланс между юмором и трагедией. И в конце концов, я же не хочу сварить читателей в кофе. – Тогда вари их в смехе, – подмигнул Пратчетт, отдыхая на своем кресле в тени. – Это гораздо лучше. И не забывай, что самые лучшие истории - это те, где есть и хаос, и юмор, и немного черного юмора. Как в жизни. – Я постараюсь, – обещал Автор, уже видя в своей голове новую главу, полную смеха, безумия и не слишком много кофе. Ведь с кофе нужно быть осторожным. Как и с жизнью.
Я затаил злость на Петяя за его откровение, представив, что могло бы произойти, если бы не явилась охрана. Оказывается тот, кто подсаживается к тебе, зная о тебе многое, уже знаком с тобой, а ты даже можешь и не догадываться от этом.
- Так это ты был в трюме? – спросил я, сжав кулаки.
- Эй-эй, не надо вот только сейчас предъяв и попыток напугать меня кулачками. Ты первый пришёл на мою территорию, так что скажи спасибо, что я просто пощикотал тебя, - пробормотал Петя в своё оправдание, склонившись над столом в мою сторону, как будто бы не хотел, чтобы нас услышали.
- Это называется щекотка? Ты мне хотел горло разорвать! – обвинил я его, помня его шипение над моим ухом.
То, что происходило в нижнем отсеке, далеко не было похоже на игру.
- Да брось, хотел бы – разорвал. А так, просто напугал, чтобы впредь не совал свой нос, когда я ем. Откуда я мог знать, зачем ты пришёл? Я не хотел делиться своим донором. К тому же вы, оборотни, не умеете есть чисто и аккуратно! – заворчал вампир, говоря бегло и достаточно тихо.
Я не знал, откуда он знает, что я оборотень. Ирка не смогла распознать угрозу, пока я не стал оборачиваться. Ладно уж, раз у меня нет козырей, нет смысла скрытничать.
- Я не собирался никого есть, просто было интересно, что в трюме. Заметь, я пришёл в образе человека, поэтому считаю твоё нападние личным оскорблением, вплоть до объявления вражды! – сказал я в шутку, не особо желая продолжать этот разговор.
- Вражды, значит? – задумался Петя, сжав губы, - Подумай хорошенько перед тем, как говорить такое вампиру, пацан! - сказал он и быстро стал заталкивать остатки еды себе в рот, чтобы скорее закончить обед. – Я пойду, а ты подумай над своим поведением и моим предложением. Вражду я тебе не объявлял, и до сих пор жду, что ты присоединишься к побегу, а не решишь сдохнуть тут, как палубная крыса. Запомни, иногда нужно держаться вместе, даже если ты конченый одиночка. Я вот такой, но готов переступить свои принципы и помочь тебе, а заодно и получить помощь от тебя, так что жуй, и думай. Думай-думай-думай. А я пойду. Прощай. Где меня найти ты знаешь.
Петяй встал и ушёл, оставив меня думать. И я думал, жевал и думал. Бывают сложные люди, с которыми не хочется общаться. Их не понять, потому что мысли не совпадают. Они говорят одно, а делают другое, хотя объясняют это так, будто ты их не понял. Я вот не очень-то понимал Петю. Мне с ним было не комфортно находиться за одним столом. Но он, чёрт возьми, предложил мне то, от чего я не мог отказаться. Кто его знает, куда нас везут? Возможно, это худшее, что случится в моей жизни, и я не хотел проверять. Чего тут было думать-то? Я соглашусь, чего бы это не стоило.
Я тоже закончил с обедом, и отправился гулять по кораблю, осматривая палубу, коридоры, закутки. Мне нужно было знать, куда бежать, где меньше людей, где можно укрыться. До ночи оставалось ещё много часов, не один, не два, и не три, но и мы всё ещё находились в открытом море, не видя берегов.
В какой-то момент я снова разозлился на упыря. Лучше бы он конкретнее рассказал, что и как делать, а не учил меня хорошим манерам. Придурок! Из-за него мы не готовы как команда. Да и какая мы команда, чего мы знаем друг о друге? Это был риск! Стоило ли рисковать ради вампира? Вообще-то мне было наплевать на него, я думал о себе.
А куда мы сбежим? В какой мы стране или городе будем находиться? Я понятия не имел, где мы находились территориально. Нужно ведь было ещё вернуться назад. Или начать новую жизнь на абсолютно новом месте? Это не на другой конец города переехать. Он оставит меня сразу же, как только нам удастся удрать с корабля. А дальше я окажусь в дикой неизвестности. Две разные мысли разрывали меня. Я отговаривал себя рисковать так, будто я сейчас представлял своё будущее. Куча вопросов оставалась без ответов.
Схватившись за голову, я терзал себя, обвиняя, что я такой дурак. Как я мог оказаться в такой ситуации? Хмурый и поникший я наматывал круги по кораблю, запоминая каждую деталь, и так пока не стемнело. Я потерял счёт времени, пребывая в раздумьях, но когда вдруг заметил, как солнце садилось за горизонт, сразу же вспомнил о предложении Пети. Всё-таки нужно было валить отсюда. Да, он прав.
Он уже не казался козлом, каким я его представлял ранее. Он был моим билетом к свободе, и я, уже представляя себя на суше, бежал по лестнице в трюм, чтобы быстро обговорить с ним детали побега.
Металлический шар лежал на моей ладони, холодный и безжизненный. Но я чувствовал исходящую от него энергию – сгусток боли, страха, отчаяния, запертых в этой крошечной сфере. Это был осколок не просто памяти, а сломленной души, искалеченной системы. И эта боль манила, обещала ответы, раскрыть тайну моего собственного прошлого.
— Ты уверен, что хочешь это сделать? — голос Ланга, хриплый и тихий, прозвучал словно из глубины колодца. — Путь назад будет отрезан.
Я поднял на него взгляд, полный решимости, чувствуя как внутри разгорается огонь. Огонь разжигаемый не только любопытством, но и призрачной надеждой на то что этот осколок, эта концентрированная боль чужих душ, сможет выжечь тьму в моей собственной памяти.
— Я готов, — прошептал я, сжимая шар в руке.
Ланг кивнул, его лицо изборожденное морщинами было непроницаемым. Он провел рукой над сложной машиной, и воздух наполнился тихим гулом. Я ощутил как от металлического шара начинают исходить волны энергии, проникая сквозь кожу, пронзая плоть, достигая самого сердца.
Боль.
Она ударила мгновенно, с такой силой, что я упал на колени, хватая ртом воздух. Это была не физическая боль, а душевная пронзающая насквозь, выворачивающая наизнанку, заставляющая кричать от ужаса. Я чувствовал отчаяние людей, лишенных воли запертых в клетке собственного разума, их крики о помощи, угасающие в бездне забвения.
Мир вокруг расплылся превратился в калейдоскоп искаженных лиц, мелькающих образов, обрывков фраз пропитанных страхом и болью. Я видел лабиринты цифрового мира, холодные сервера хранящие украденные воспоминания, видел безликих операторов стирающих личности словно файлы на жестком диске.
И среди этого хаоса, словно маяк во тьме, замелькали образы моего собственного прошлого. Я увидел себя молодого и полного гнева, борющегося за свободу, видел своих друзей, свои идеалы, свою любовь, потерянную в вихре событий.
Но вместе с воспоминаниями пришла и понимание. Понимание того, какую цену заплатили те кто осмелился бросить вызов системе. Их память была стерта, их жизнь разрушена, их души остались запертыми в цифровом аду.
Боль начала отступать словно волна отлива, унося с собой обрывки чужих воспоминаний. Я остался на полу обессиленный, но с новым горьким знанием пульсирующим в моей голове. Я вспомнил. Вспомнил кто я за что боролся, и что потерял.
— Теперь ты знаешь, Артур, — голос Ланга был полон печали. — Ты знаешь правду. И теперь ты должен решить, что с ней делать.
Я поднялся на ноги, пошатнувшись чувствуя как меня бьёт озноб. В голове царил хаос, обрывки чужих воспоминаний переплетались с моими собственными, создавая гротескную мозаику боли и отчаяния. Но сквозь этот хаос просвечивала истина, горькая и желанная, словно долго искомый кусочек пазла.
— Они не должны выйти сухими из воды, — прошептал я, сжимая кулаки. — Я должен остановить их.
Ланг молча наблюдал за мной, его лицо было непроницаемым словно маска. Он знал что я выберу этот путь. Путь мести, путь борьбы, путь который может привести меня к гибели, но который был единственным возможным для того кто вернул себе прошлое.
— У тебя нет шансов, — сказал Ланг, его голос был спокоен, но я услышал в нем нотку предупреждения. — Они слишком сильны. Они контролируют Сеть, они контролируют умы.
— Я найду способ, — ответил я, встречаясь с его взглядом. — Я должен попытаться.
Я знал что он прав. Мои шансы на победу были ничтожны. Но я не мог остановиться. Боль которую я испытал, боль тех чьи души были сломлены в запретной зоне, не давала мне покоя. Я должен был бороться. Не только за себя, но и за тех кто уже не мог бороться сам.
Я повернулся к Лангу, чувствуя, как внутри меня растёт решимость.
— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — сказал я. — Ты вернул мне меня самого.
— Не благодари меня, — ответил Ланг, его взгляд потускнел. — Я совершил много ошибок. Я надеялся, что моя работа поможет людям, но она превратилась в орудие угнетения. Ты — мой последний шанс исправить хоть что-то.
Он замолчал, и между нами повисла тяжелая тишина. Я знал что мне пора уходить. Впереди меня ждал долгий и опасный путь. Путь борьбы с системой которая отняла у меня прошлое и пыталась лишить будущего.
— Береги себя, Артур, — тихо сказал Ланг, когда я повернулся к выходу. — И помни о цене правды. Она может быть очень высокой.
Свет как прожектор на премьере дешевого боевика, разрезал розовую пелену, словно хирург скальпелем. Из него под бодрый саундтрек победы, словно герои на вручение Оскара, выходили агенты Overwatch. Гэндзи, словно киберпанковский ниндзя хотя он и есть ниндзя, скользил сквозь толпу солдат Черного Щита оставляя за собой кровавый след, как художник-абстракционист у которого закончились все краски, кроме красной. Ангел, с лучезарной улыбкой словно фея с гранатометом, поливала врагов потоком исцеляющего света. Райнхардт с грохотом достойным падения метеорита, приземлился в самом центре толпы, раскидывая солдат Черного Щита как кегли в боулинге для гигантов. — Overwatch! — громогласно проревел Райнхардт, его голос словно раскат грома, заглушил звуки битвы. — Мы вернулись! — И устроим вам вечеринку в стиле “апокалипсис”, — Маккри, с широкой ухмылкой, словно иллюзионист, вытаскивающий кролика из шляпы, отправил в полет парочку гранат, превратив толпу врагов в живописный фейерверк. — Ого! — Хэмонд, подпрыгивая от восторга в своем Шаре, словно мячик для пинг-понга на чемпионате мира, — это лучше чем фейерверк на мой день рождения! Солдаты Черного Щита, ошеломленные таким поворотом событий, словно зрители на концерте, где вместо скрипки начали играть на бензопиле, заметались пытаясь понять кто из них злодей, а кто герой. — Уинстон, — Трейсер ее глаза сверкали, как рождественская елка, — мы побеждаем! — Не расслабляйтесь, Трейсер, — сказал я, чувствуя как в груди разгорается знакомый огонь битвы. — Враг коварен и… — я увернулся от летящей в меня гранаты, — очень любит розовый цвет. Битва, начавшаяся как мрачный триллер, превратилась в веселый, абсурдный фарс, где солдаты Черного Щита метались, словно муравьи которые оказались в разорённом муравейнике. Гэндзи сражался как настоящий мастер боевых искусств на конкурсе талантов. Он побеждал врагов, разрубая их на части, а за ним тянулся шлейф искр и цитат из древних философских трудов. Ангел с ангельской грацией уклоняясь от пуль словно танцовщица на балу у вампиров, лечила раненых союзников. Райнхардт неудержимый как поезд, сошедший с рельсов, сметал врагов своим молотом, приговаривая: “Пора спать, детки!”. — Ну что, горилла, — Маккри, перезаряжая револьвер, словно бармен, смешивающий коктейль смерти, — кажется, мы им показали кто тут главный режиссер этого боевика. — Overwatch! — проревел Райнхардт, его голос эхом отозвался в ночном небе. — Мы снова вместе! И глядя на лица друзей, освещенные светом маяка, я понял: Overwatch – это не просто команда, это семья. Семья, которая может пережить любые невзгоды, потому что ее объединяют не просто навыки и способности, а вера в идеалы, вера в то что добро всегда побеждает зло.
P.S. от автора: Пока я писал эту главу, Яшка моя верная муза, успела не только уснуть на моей клавиатуре, но и поиграть с моим кактусом, перепутав его с когтеточкой. А Смерть… куда он запропастился? Наверное считает плюшевых кроликов Черного Щита, пытаясь понять сколько душ ему достанется после этой битвы. Кстати о Смерти…
Смерть и автор: — Ты что издеваешься?! – прорычал Смерть, возникая из клубов черного дыма. – Я, между прочим, ждал этого отпуска целую вечность! Хотел сходить на рыбалку, подышать свежим воздухом, расслабиться… А ты снова за свое! Не мог хоть недельку подождать? — Не сердись, Костя, — автор лучезарно улыбнулся, словно кот нашедший заначку сосисок. – Просто события так бурно развиваются, что грех было не написать новую главу. И потом, Overwatch возвращается! Разве это не повод для радости? — Радости для тебя, — проворчал Смерть, разворачиваясь и исчезая в клубах дыма. – А я пойду лучше поищу спокойное местечко, подальше от этих твоих героев.
P.P.S. от автора: А вообще друзья спасибо вам всем огромное за поддержку! Я решил вернуться пораньше из отпуска, чтобы продолжить работу над историями. Ваши комментарии и лайки дают мне силы и вдохновение. Так что ожидайте продолжения совсем скоро! ;) Мне очень помогают ваши комментарии. А написание историй позволяет отвлечься от повседневных забот.
Уехал у Любки муж на заработки. Пол года нет его, обещал на днях вернуться уже, но тяжело ей без мужика, все мысли только о нем. Любаша красавица, кровь с молоком, глаза карие, коса почти до пояса, двадцати лет красавица… Ждёт мужа, хранит ему верность Зимой все равно легче было. Сидела Люба дома, да с кошечкой игралась, бело вокруг, снег да ветер за окном, отгоняет Мурлыка мысли, а вот сейчас весна, воет котейка под окнами. А солнышко теплом грешную грудь греет и мыслей от такого тепла у Любушки только о Паше. Вспоминает его крепкие руки да уста жаркие…
-Паша, Павлуша, -шепчет порой пред сном Люба да подушку крепче обнимает…
Год назад, весной, встречаться они начали, а в сентябре свадьбу уже сыграли, через месяц уехал муж. Все ради семьи старается, потому Люба и завет себе дала, дождаться его, перетерпеть себя и мысли свои…
Кляла себя Любушка порою, зря отпустила мужа, сейчас мается без его заботы и ласки. Все чаще молиться, просит, поскорее чтобы Богородица вернула мужа.
Ходить в магазин ей все тяжелей, молодые мужчины так смотрят, как будто знает все про нее. Любушка краснеет и тяжело дыша спешит домой обратно, сжимая в руке пакет с покупками…
-Куда спешишь красавица?!- послышалась за спиной.
Люба обернулась и увидела крепкого высокого парня с черной бородой.
-Почти как у Паши,- промелькнула мысль , и от сравнения, что -то внутри огнем разожглось да по всему телу пронеслось.
-Ты что ?- заботливо касаясь плеча, спросил парень,- Ты не слышишь меня?
-Слышу, -тихо произнесла Люба и тяжело вздохнула
-Тебя провести можно?- спросил незнакомец и улыбнулся.
-Ну проводи,- ответила Люба и взяла парня под руку…
Они шли молча. В голове у Любы путались мысли, на какой то миг, она подумала, что могла бы сейчас вот так вот идти вместе с мужем, если бы он не уехал. После родилась мысль, о поцелуе. Я бы смогла его поцеловать, обнять… Едва заметная улыбка появилась на лице у Любы, но вдруг, разум вернул ее в реальность…
-Беги!- звонко пронеслось в голове и Люба оттолкнула парня принялась бежать.
Из рук вывалился пакет, и на асфальт упали и покатились яблоки, рассыпался рис и упала бутылка с растительным маслом
-Ты что дура?!- крикнул ей вслед парень.
Любка бежала домой и смеялась. Она чувствовала лёгкость, и силу от своей любви, она смогла, она победила себя.
-Скоро Паша вернётся, у меня хватит сил его дождаться…- думала Люба перепрыгивая лужи…
У самого дома, она заметила знакомый силуэт.
-Пашка вернулся…- сказала себе Люба и уже сама не поняла как оказалась во дворе, как обнимала мужа, в голове был счастливый звон. Она смеялась, что -то рассказывала, даже сама не поняла почему расплакалась.
Паша смотрел на нее виноватым взглядом
-Я подаю на развод, – произнес он
-Что? Как? Я же тебя ждала, – все ещё не понимая твердила Люба
-Понимаешь не может нормальный человек столько ждать! По-любому, за это время кто – то появится чужой!
-Но я же ждала тебе, -искренне ответила Люба
-А я не смог,- произнес Паша и отвернувшись зашёл в дом
Люба сидела на пороге и плакала. Ей было совсем не жаль того, что уходит Паша, она жалела себя, за те мучения который ей пришлось испытать… На миг ее взгляд прояснился, и она прошептала
-Ну и слава богу, теперь я никому и ничего не должна…
На лестнице плакала невысокая девочка. Шел урок, поэтому она была одна. Никто не проходил, не пробегал мимо.
Классы заканчивались на третьем этаже. Выше на четвертом располагались хозяйственная служба, библиотека и два давно закрытых кабинета.
Наши взрослые читатели наверняка вспомнят уроки начальной военной подготовки и трудовое воспитание, которое для девочек и мальчиков проводилось по-разному. Мальчики чаще всего занимались в отдельно стоящем здании, в пристройке. Возились с инструментами, вырезали и пилили. В их кабинетах Труда были станки, там пахло стружкой, клеем, металлом. А девочки осваивали шитье, приготовление еды и прочие хозяйственные премудрости.
Мальчики иногда делали железные кулоны-листочки или другие милые подарки для ровесниц, а девочки угощали одноклассников пончиками и блинами, приготовленными на уроках.
Впрочем, мы отвлеклись. Вернемся к началу истории.
В образе Лены Уткиной - Елизавета, дочь Татьяны Чернецкой. Фото: Sady_an
На лестнице плакала девочка. Она так глубоко погрузилась в свое отчаяние, что не замечала происходящего и не отреагировала на медленно поднимающуюся по лестнице Антонину Сергеевну. Без пяти минут пенсионерка всю жизнь работала в этой школе библиотекарем. Застала расцвет своей профессии. Когда в читальном зале после уроков собирались десятки ребят. Одни, чтобы проштудировать свежий выпуск «Искателя» или «Техники молодежи». Другие изучали журналы про автомобили и военную технику. Были среди школьников старших классов ценители фантастики или исторических романов.
Антонина Сергеевна вздохнула.
Что поделать? Жизнь не стоит на месте. Новые технологии, с которыми она не очень дружила, изменили мир. Теперь дети не выпускали из рук телефоны, смотрели короткое забавное видео разной степени пошлости (по мнению Антонины Сергеевны) на модных среди ровесников ресурсах. И… редко брали в руки бумажные книги.
Библиотеку не закрывали. Во-первых, учебники и дополнительные пособия. Во-вторых, в школе была серьезно поставлена математика. Брали не только городские олимпиады, но и всероссийские время от времени. Иван Дмитриевич выписывал много дополнительной литературы для своих любимцев, которые занимались в кружке и штурмовали вершины разнообразных конкурсов.
Все шло к тому, что таинственный сад знаний и мыслей, который библиотекарь возделывала почти сорок лет, скоро срубят: как пресловутый вишневый в известной пьесе.
Увы.
Антонина Сергеевна давно не могла похвастаться крепким здоровьем, хотя краснела и потела на лестнице, но радовалась отсутствию лифта и четвертому этажу своей вотчины. Какая никакая, а зарядка. Еще и несколько раз за день.
Встреченная девочка, хоть и прогуливала урок, не являлась чем-то исключительным.
Школьная психолог была дочерью завуча, девушкой с дипломом, амбициями, отсутствием опыта, при этом с высоким самомнением и категоричной, не удивительно, что дети к ней обращались редко.
А вот площадку перед библиотекой любили. Возможно еще и потому, что Антонина Сергеевна никогда не ябедничала, не сплетничала, не приставала. Могла предложить чай с сушками, поделиться бумажным носовым платком. Но в душу не лезла.
Плачущая девочка казалась самой обычной, не выделялась внешне некрасивостью или наоборот привлекательностью. Но Антонину Сергеевну даже не заметила, что было нехорошим признаком.
Остановившись рядом, чтобы отдышаться, Антонина Сергеевна кашлянула.
Пятиклассница вздрогнула, отняла ладони от зареванного бордового лица. И дернулась было к лестнице. Не тут то было. Библиотекарь сказала глядя в потолок, что у нее есть бумажные салфетки. Только надо подняться в кабинет… И можно выпить чай…
Ребенок не сбежал.
Это наоборот порадовало. Возможно, скоро сама все расскажет. Даже выспрашивать не придется.
Так и произошло. Примерно через пятнадцать минут Антонина Сергеевна представляла картину почти целиком.
Лену Уткину травили.
Раньше такого не было. Но новенькая девочка, дочь владельца стоматологической клиники, быстро завела в классе свои порядки. Ей повиновались. Считали за честь вступить в секретную группу в ватсапе, выполняли поручения, среди которых были и такие, как плюнуть на парту Лене, или выбросить в окно ее рюкзак…
Маша не просто невзлюбила Лену, она ее ненавидела.
За что?
Иногда для ярости и стремления уничтожить врага не нужна особенная причина. Мишенью травли может стать слабый, безответный. Но в случае конфликта Лены и Маши повод был. И весомый, по мнению лидера.
Враждовали родительницы. Мама Лены и Маши, что называется – сцепились на линейке первого сентября. Кто-то кому-то загораживал обзор, мешая сделать фотографию. А потом пошло-поехало. Конфликт набирал обороты. Две взрослые женщины шипели друг на друга на собраниях. Отпускали ядовитые замечания в родительском чате.
Мама Лены никогда не была слабой на характер. Удар держала. И сама довольно ехидно и уместно могла поддеть. Она отлично выглядела: подтянутая, спортивная. Не боялась обострений отношений. Не приседала перед власть имущими. Мама Маши не смогла ее победить. И… видимо высказывала негатив дома, не стесняясь в выражениях. Чем накрутила дочь.
Волевая Маша еще до нового года сделала мягкую и добрую Лену изгоем. Да, девочке не достался крепкий характер мамы. Она была с детства по ее словам плаксой и нюней.
Знала ли мама, что дочь «прессуют»? Лена пыталась ей рассказать, пожаловаться. Но решительная и вечно занятая на работе Светлана была уверена: школьные проблемы ребенок должен решать самостоятельно.
Старший сын не доставлял ей хлопот. Год назад закончил с отличием и поступил в Москву в ВУЗ на бюджет. Он как раз из числа победителей олимпиад по математике. Талантливый парень. При этом внешне совсем не ботаник. Спортсмен и симпатяга. В школе его все любили.
А мелкая – чуть что сразу глаза на мокром месте. По мнению мамы, она нуждалась в воспитании силы воли. Проблемы с одноклассниками вполне себе закалка характера. Разве нет?
Ох.
Детские разборки бывают разными. Иногда вмешиваться взрослому человеку не нужно, иногда необходимо. Опытный педагог не путает первое и второе.
Родители же, часто встревают туда, где надо проигнорировать. Разве что дома провести воспитательную работу. И наоборот не принимают меры там, где уже вот-вот станет поздно.
Антонина Сергеевна выслушала Лену, угостила не только чаем с сушками, но и половиной шоколадки. Отпустила на последний урок и призадумалась.
Задачка с налета не решалась. Идти к директору? Угу. Татьяна Алексеевна только-только засверкала улыбкой, полный рот имплантов. В клинике отца Маши их установила. То ли бесплатно, то ли с неприлично огромной скидкой. Чью сторону примет? Верно.
Классный руководитель? Молодая девушка в самом начале профессионального пути. Тонет в бумагах, отчеты на учителей валятся в таких количествах, что в пору застрелиться. Родителей боится. Учеников держать в руках не может. Она, безусловно, в курсе ситуации, но изменить ее не в состоянии.
Антонина Сергеевна решила поговорить с математиком.
Все же не дурак, его классы всегда отличались слаженностью, взаимной поддержкой учеников.
Но Иван Дмитриевич сильно разочаровал библиотекаря. Лена не имела способностей по его профилю, была педагогу не интересна. А конфликтовать с родителями Маши он категорически отказывался.
И как поступить в такой ситуации?
Махнуть рукой? Отойти в сторону?
Антонина Сергеевна помнила, как ее саму обижали в школе. Если бы не новый учитель литературы, который, хоть и был совсем неопытным, но смог разобраться – не известно, что стало бы с ней самой.
Худой очкарик, ниже ростом, чем некоторые его подопечные, смог навести порядок в непростом классе, в котором учились и дети уголовников, и дети милиционеров. Дрались они жестоко, отчаянно ненавидели друг друга. Молодой учитель справился. Помог не только смешной конопатой Тонечке, но и многим другим. До семидесяти лет преподавал. Обожал свою работу.
В память о дорогом Валерии Николаевиче, который ходил по домам, общался с родителями, вытаскивал самых безнадежных лоботрясов из плохих компаний, не боялся никого и ничего, а детей обожал, Антонина не стала отступать.
Для начала она записалась на прием к Ивану Андреевичу Маркову – отцу Маши. Сказала в лоб, по его лицу было видно, что этот человек понимает только язык цифр и логики, что его дочь устроила в классе травлю. И, к сожалению, дело зашло далеко. Надо ли ему, чтобы единственная наследница Маша росла с клеймом юной преступницы, которая довела ровесницу до самоубийства? Когда владелец клиники взревел, на тему: кто вы такая? Антонина Сергеевна меланхолично ответила. Она – всего лишь библиотекарь. Ноль без палочки? Согласна. Но среди ее школьных друзей, с которыми она общается и поддерживает самые теплые отношения, есть пара депутатов, главред местного журнала, зам министра и даже судья. Давайте договариваться.
То, что Иван Андреевич на Антонину раскричался и выгнал из кабинета, она проигнорировала. Попрощалась и ушла. Главное было – донести информацию. И судя по выражению его лица – факты бизнесмен услышал и запомнил.
Потом дождалась, когда освободится участковый терапевт Светлана Петровна Уткина. И опять же коротко обсудила проблему с мамой Лены. На этот раз, взывая не к логике, а к чувствам. Ребенок на грани срыва. Да, такая психика. Не бронебойная, как у вас. Ранимая, слабая. Наказаниями не помочь. Сейчас надо просто защитить, а потом серьезно думать о развитии силы воли и умения общаться с ровесниками. Это на втором этапе.
В кабинете терапевта Уткиной наша героиня библиотекарь жестикулировала, махала руками.
- И что же делать?
Спросила Света в финале непростого диалога.
- Могу сказать точно, чего делать не стоит.
- Слушаю.
- Продолжать прежнюю линию поведения. Нельзя оставлять Лену одну. Она должна знать, что у нее есть мама. И что мама это друг, защитник, а не судья…
Не удивительно, что из кабинета Светланы ее тоже выгнали. Не так грубо, как утром, но похоже. Зато в обоих случаях хоть немного достучаться получилось.
Перед тем, как исчезнуть в дверях, Антонина выдала финальную фразу.
- В классе с Леной учится Митя. Его брат очень дружит с вашим сыном. Вы знаете Вадима, я уверена.
Через день к Ивану Андреевичу пришли двое. Светлана Петровна и юноша в очках.
Вадик (тот самый Вадим, о котором рассказала Антонина), вздыхая, выложил на стол владельца клиники распечатку переписки в детском чатике. Там было много мата. И сотни подлых идей о том, как сделать жизнь «этой дряни Утки» совершенно невыносимой.
Светлана сказала бизнесмену, что пожалуй, как отцу Маши и матери Лены им точно есть, что обсудить. И добавила, что зафиксировала страницы переписки, заверила их у нотариуса…
Так что просто потереть чатик и уничтожить доказательства не выйдет.
В этой истории нет сладкого с розовыми пони и радужными бабочками финала.
Но главное, что нет ребенка, который повесился или спрыгнул с крыши.
Нет отчаяния.
Добрая рука Антонины Сергеевны успела поймать Лену, поддержать у края пропасти. Кстати, Вадим, тот самый – увлекающийся информатикой парень в очках, единственный из всех участников выше изложенных событий, приходил к нашей героине сказать спасибо.
Принес немного конфет, смущался.
Благодарил даже не за помощь Лене. Каялся, что проморгал брата, который мог стать настоящим гаденышем. А теперь он его за ухо тянет к совсем иному пути. Говорил, что не знал, что младший – участник травли. И теперь принимает меры.
Общается с братом. Разговаривает с ним, обсуждает мультфильмы и кино. Вроде бы мелкий тоже стал увлекаться информатикой.
Прошел всего год.
Что случилось за это время?
Машу отец отдал в кадетский корпус. Надеется, что дисциплина и строгие преподаватели помогут его дочери, направят энергию в мирное русло. Заставил извиниться перед Леной. После уроков в присутствии всего класса. Раскаяние было не искренним, но тем не менее, прозвучало.
С женой Иван Андреевич разводится. Мы во внутренние дела семьи Марковых не посвящены. Не знаем даже – из-за Маши родители поссорились, или просто бизнесмен давно нашел себе новую женщину еще до начала нашей истории, а это все стало только поводом?
Лена учится в другой школе. Мама тщательно следит за ее настроением, за тем, с кем она общается. Девочка ходит на волейбол. Это у нее получается. В команде нормальная атмосфера. Тренер дружит со Светланой Петровной. Так что Лена расправила плечи, больше не сутулится и не ревет.
— На наш сайт через специальную форму, которая по такому случаю вновь открыта с 15 мая.
Что мне за это будет?
— Победителю/ям будет приз. Денежный.
Денежный — это сколько?
— Призовой фонд конкурса: 30 000 руб. (может быть увеличен по результатам прочтения рассказов).
Как будет распределён призовой фонд?
— Количество победителей мы определим после того, как прочитаем все рассказы. Может, один гениальный автор получит всю сумму, а может, она будет распределена между несколькими равнозначными текстами.
Сколько рассказов можно прислать?
— Один автор может прислать один рассказ.
Какие жанры принимаете?
— Любые. Вот совсем любые. Уместите детектив в 2000 знаков — честь вам и хвала. Автофикшн? Давайте попробуем. Детское — с радостью.
Стихи, можно слать стихи?
— Да, но только если они описывают замкнутую историю.
Можно ли слать ранее опубликованные произведения?
— Если договорные отношения с площадками публикации не запрещают вам этого делать — присылайте.
Мой рассказ больше 2000 знаков. Могу его прислать?
— Можете, но не на конкурс, а для обычной публикации: приём таких рассказов откроется 1 сентября 2024 года. В рамках конкурса рассказы крупнее 2000 знаков с пробелами мы НЕ читаем. Даже 2001 — уже перебор. Все участники должны быть в равных условиях. Знаки мы считаем встроенными инструментами MS Word и Google Docs.
Есть ли ограничения?
— Традиционно, никаких шансов нет у произведений, разжигающих любого рода конфликты (гендерные, этнические, политические и пр.).
(Но сначала просим убедиться, что ответа на ваш вопрос этот пост не содержит:)
Мелким шрифтом:
— По конкурсным рассказам обратной связи не даём: ответим только победителям.
— При загрузке рассказа вам на почту придёт письмо с подтверждением получения. Если письмо не пришло — выложите, пожалуйста, рассказ ещё раз. Если снова не пришло — напишите комментарий под этим постом, разберёмся.
— Со всеми победителями будет заключён договор, позволяющий нам публиковать рассказ на сайте https://prochitano.ru.
Вроде ничего не забыли. А если забыли — допишем 🌸
Ну что, погнали?
Всем уда-а-а-чи!!!
*Ну вот, сноски пошли, точно подстава какая-то.
— Никаких подстав, просто хотим сказать, что в рамках этого конкурса «рассказом» мы считаем любое художественное произведение, несущее ясную идею, замкнутый сюжет или красоту слова, отягощённую смыслом, будь то пьеса, ода, или классическая проза.
Я чуть не поперхнулся. Что бы это могло значить? Незнакомец раскусил меня, каким-то образом узнав, что я не человек? Или тут все такие?
- О чём это ты? – спросил я и сделал пару глотков компота, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.
Он улыбнулся, вздохнув так, как обычно это делают, принимая кого-то за дурачка. Я ему показался именно таковым.
- Слушай, давай не будем играть в угадайку. Я знаю, кто ты, а ты теперь знаешь, что я знаю, но не знаешь, кто я. Так что, давай знакомиться. Я Петяй, оказался здесь не по своей воле, и понятия не имею, куда меня везут. А как зовут тебя? – этот болтун протянул мне руку, дожидаясь моего хода.
Я не стал воротить нос, и пожал ему руку.
- А я Стас. Тоже не знаю, куда еду, - кратко рассказал я.
Вообще-то я не собирался делиться с ним всем, что знал, ведь я понятия не имел, кто он такой, и зачем подсел ко мне.
- Ну, тогда что, Стас, который тоже не знает, куда едет, будем дожидаться прибытия, или попробуем свалить отсюда? – внезапно предложил Петя, заинтересовав меня.
Не важно, кто он, но если у него есть идея побега, которая понравится мне, почему бы не попробовать ею воспользоваться?
- А что ты предлагаешь? - спросил я, чуть пригнувшись к столу, и с опаской поглядывал по сторонам, не подслушивает ли нас кто.
- Мы скоро сделаем остановку в одном порту, возможно, это будет единственный шанс, других остановок больше не будет, - поделился он секретом, нашептав мне его.
- Откуда ты знаешь про остановку? – спросил я настороженно, даже с некоторым недоверием.
- Какая тебе разница, ты не о том думаешь! – огрызнулся он, и откинулся на своём стуле, теперь высокомерно глядя на меня, будто я его предал.
- И всё же скажи. У тебя тут есть ещё кто-то, кто тоже хочет свалить? – спросил я прямо.
- Да нет. Я просто узнал у охранника. Без его воли, конечно. Он поделился со мной информацией, за ужином, - ответил Петяй, сверкнув глазами.
Я заметил его дьявольскую улыбку, напомнившую мне Ирку. У вампирши был похожий взгляд. Неужели он тоже был вампиром? Я сразу же вспомнил встречу с какой-то нежитью в трюме. Раны зачесались под новой одеждой.
- И как мы свалим с корабля, чтобы нас не заметили? – поинтересовался я.
- Как угодно, лишь бы оказался за бортом и на суше. Это должно быть ночью. Охранников будет много, но у нас будет преимущество. Если мы сработаемся, то всё сделаем легко и быстро. Сбежим с корабля, а дальше кто куда, лишь бы не обратно в каюты, - засмеялся Пётр, говоря тихо, но я его слышал прекрасно.
- Что значит сработаемся? Что я должен сделать? – спросил я с возмущением, не понимая своей задачи.
Петя резко втянул воздух перед тем, как начать говорить.
- В прошлую нашу встречу ты стоял как истукан. Надеюсь, ты понимаешь, что нужно сделать, чтобы остаться живым, или я сейчас трачу время на слабака-новичка, думающего, что он грозный зверь?