Люди,
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
вы почему такие плохие? почему у меня ни одного подписчика???
🔞18+
Я уставился на дверь, ожидая, что кто-то снова её откроет и войдёт, но этот кто-то уже находился рядом, позади меня у окна. Знакомый манящий аромат наполнил мою спальню.
- Щщщщ, - приложив палец к своим губам, прошипела Ева, и я сразу же повернулся, сделав удивлённое лицо. Я действительно не ожидал её тут увидеть. Она улыбалась, поглядывая на небо через большое окно, - Луна сегодня поистине красива, не правда ли? – спросила она, и сделала шаг, переводя томный взгляд на меня, и, приблизившись ко мне вплотную.
Засмущавшись, я сделал шаг назад, хотя испытывал странные чувства. Хотя какие странные, я точно знал, чего хотел, но пока что не мог себе этого позволить.
- Что вы тут делаете? – спросил я, подняв брови.
Только что я чувствовал себя виноватым перед Марийкой, а теперь все мысли о ней испарились, будто их и не было. Я понимал это, но ничуть не сожалел. Инстинкты подавляли разум.
- А как ты думаешь? – спросила она, подступив ко мне, вновь сокращая расстояние.
Игриво накручивая кончики волос на палец, Ева совращала меня, а я как недотрога держал оборону, но если так и будет продолжаться, она прижмёт меня где-то у стены, или завалит на кровать, смотря куда уже я выберу дальнейшее движение.
- Честно, даже не догадываюсь. А Филипп знает, что вы сейчас у меня в спальне? – поинтересовался я, всё ещё побаиваясь стать тем тайным любовником, которых обычно казнят, узнав про измену супруги. Но в то же время я начал заставлять себя прогнать того труса, что пытался оставаться во мне с холодной головой, и советовал думать перед тем, как совершить ошибку.
- Ты задаёшь не те вопросы, - ответила она и положила руки мне на плечи...
Я не помню, когда она ушла. Может, сразу, когда мы закончили любовные дела, или ещё понежилась со мной в постели. Я быстро уснул довольный и уставший. Как же хорошо было оказаться здесь, забыв всё, что могло тянуть куда-то обратно. Теперь мой дом тут, на этом неизвестном острове, в этом шикарном дворце.
Не знаю, зачем меня сюда привезли, может, для утех хозяйки, что тайно будет посещать мои покои по ночам?
Об этом я обязательно узнаю, а пока что я спал. Нужно было высыпаться и набираться сил, наверняка утром будет наивкуснейший завтрак.
Я видел сон, в котором я блуждал по острову, не зная, как с него бежать. Я был напуган, но не знаю, что именно меня напугало. Стоя у обрыва, я думал о чём угодно, лишь бы не оставаться в этом месте, которое ещё вчера казалось мне райским. Вдруг прямо по воздуху ко мне подплыла лодка, я попытался дотянуться до неё, но не хватало совсем чуть-чуть. И вдруг на лодке во весь рост встала Марийка. Она смотрела на меня презренным взглядом, обвиняя за измену. Да, я заслужил её злость, но надеялся, что она приплыла сюда за мной. Я крикнул ей, чтобы она протянула мне руку, но Маруся лишь сморщилась, оскалив клыки. Она что приплыла, чтобы только подразнить меня свободой, которой теперь не видать? И вдруг её лодка стала медленно отдаляться от меня. Нет! Мне нужно спастись. Я прыгнул, думая, что зацеплюсь за борт и вскарабкаюсь, но это оказалось видение, и я полетел вниз с обрыва, стремительно набирая скорость.
Весь в поту я вздрогнул и сел на кровати, пытаясь выбросить этот кошмар из головы. Спокойно, всё хорошо. Я в спальне, на той самой мягкой кровати, у того же окна, через которое видно луну. Её вид успокаивал, и я снова прилёг.
И только я сомкнул глаза, медленно погружаясь в новый сон, как дверь в мои покои с грохотом распахнулась, ударившись об стену. В комнату вбежали стражники и вытащили меня из-под одеяла...
Мы продолжили идти. Тропа стала еще круче, солнце нещадно палило. Еды и воды осталось мало, наши тела и умы страдали. Отвлечься от плачевного состояния помогла разработка плана.
Простого плана: двое выйдут на тропу первыми и встретятся с Роуэном в лагере у костра. Их задача – отвлечь мерзавца разговорами. тем временем третий должен прокрасться по границе лагеря и вонзить в горло Роуэну нож Гранта. Оставалось выяснить только одно: кто будет этим третьим.
– Наверное пойду я, – объявила Джейми.
– Ты уверена?
– Роуэн же знает, что вы ушли первыми. Если первыми и придете, он вряд ли что-то заподозрит. И потом, это же была моя идея – убить ублюдка. Мне и рисковать.
Весь этот безумный день я не могла избавиться от мерзкого чувства в животе. Лицо Роуэна не шло из головы: пустые зеленые глаза и застывшая, как у деревянной марионетки, улыбка. Что, если план не сработает? Что он с нами сделает? Заставит ли позавидовать ушедшим друзьям?
И в тот момент, когда их имена пришли мне на ум: Тревор, Спенсер, Таша – во мне вскипел гнев. Этого оказалось достаточно, чтобы продолжать идти вперед, на остатках сухофруктов и теплой воды с привкусом металла. Мне приходила в голову мысль о том, что Роуэн не причастен к исчезновению наших друзей, но его вчерашнее поведение практически утверждало обратное. По крайней мере, ему явно не было никакого дела до смертей. Поэтому план нужно было довести до конца.
День клонился к вечеру; солнце взошло в зенит, а теперь неуклонно опускалось. Вскоре мы увидели впереди дым костра.
– Пришли, – отметил Грант.
Джейми глубоко вздохнула.
– Давайте сделаем это. – Ее голос даже не дрогнул.
***
Мы с Грантом подошли ближе, от волнения у меня подкашивались ноги. Роуэн, как и ожидалось, готовил на костре что-то с густым рыбным ароматом.
– Добро пожаловать! – окликнул он нас. – Осталось всего два дня, разве это не здорово?
– Не могу поверить, что уже почти все, – сказала я с неубедительной улыбкой.
– Хотите посмотреть фото, сегодня сделал? – Грант встал рядом с гидом и вытащил свой пластиковый пакет. – Повсюду сплетенные деревья, было трудно удержаться и не сфотографировать каждое из них!
Пока Грант показывал Роуэну целый ворох фотографий, я начала устанавливать палатку поближе к костру, стараясь при этом создать как можно больше шума. И все это время оглядывала деревья в поисках Джейми. Пока что тщетно.
Минуты тянулись медленнее, чем когда-либо. Я успела раз десять соединить и отсоединить обратно опоры палатки, ворча в притворном расстройстве. Грант все продолжал подсовывать Роуэну фотографии, а в голосе гида проскакивало все больше ноток недовольства.
– Кроме того, когда мы обедали, там было дерево, отдаленно похожее на Мону Лизу, видишь? Можно прямо разглядеть лицо и улыбку, ну под определенным углом…
– Оно такое же, как и на предыдущих двадцати фотографиях.
– Ты правда не видишь? – В голосе Гранта звучало разочарование. Сложно сказать искреннее или притворное.
В лесу тихо, почти на грани слышимости разнесся топот. Кто-то бежал.
– Грант, при всем моем уважении, я думаю, что видел достаточно...
Я подняла глаза. Джейми стояла позади Роуэна, обхватив его за шею, прижав нож к его горлу.
Джейми покраснела от напряжения, и я вдруг осознала, что происходит: нож не входил в тело. Джейми снова взмахнула рукой и попыталась ударить еще раз, но лезвие отскочило от шеи гида с глухим стуком. Роуэн просто стоял, по его лицу расползалась улыбка.
– Давай, попробуй еще разок.
На этот раз Джейми попыталась уколоть его острием, и произошло то же самое: нож просто соскользнул, как будто кожа мужчины была сделана из камня. Джейми пыталась снова и снова, кромсая по лицу, по спине, с каждым разом становясь все более неистовой, на глазах у нее выступили слезы. Нож не причинял никакого вреда. Роуэн просто стоял с выражением блаженства на лице, как будто ему делали массаж.
– Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса.
Джейми рухнула на землю, по ее щекам текли слезы. Роуэн зашелся смехом.
– Ты серьезно думаешь, что из тысяч людей, которых я поглотил, ни один не додумался попробовать меня убить?
Нам с Грантом оставалось только наблюдать, застыв на месте, как Роуэн повел запястьем и Джейми вдруг застыла. Ее кожа стала песочно-серой, а черты лица стерлись, покрытые корой. Он превратил Джейми в деревяшку.
– С этой нет смысла тянуть, – бросил он с явным раздражением. – Удачи в завтрашнем переходе.
И ушел.
Слезы так и просились наружу, но у меня больше не было сил плакать. Грант что-то сказал, но у меня больше не было сил слушать. Я упала на колени, разбила их в кровь, но у меня больше не было сил чувствовать. Я ничего не могла поделать, кроме как наблюдать, как тело моей лучшей подруги распадается в пыль и исчезает в земле.
Как? Как такое могло случиться? Мы подобрали проклятый предмет? Совершили темный ритуал? Пренебрегли божественной силой? Как вселенная, Бог, Зевс, кто угодно мог решить, что мы заслужили такую судьбу? Чем я заслужила проклятие смотреть, как нас убивают одного за другим, зная, что меня постигнет та же участь? Чем мы заслужили быть разорванными на части в том же месте, где встретились: на туристической тропе?
Не знаю, как долго я так просидела. Череда трагедий лишила меня ощущения времени. Но следующее, что помню, – это как лезу в карман и нащупываю единственное, что осталось от Джейми: зажигалку, которую она оставила мне в первый день. Я вытащила ее. Ярко-красная зажигалка почти светилась на моей грязной, покрытой синяками руке. И тут я заметила кое-что еще: браслет.
Он все еще был на том же месте, что и в первый день. Каким-то образом я совершенно забыла о нем, даже не потрудилась снимать на ночь. А теперь оказалось, что снять его невозможно: сплетенные веточки еще плотнее обхватили мое запястье, так что рука больше не пролезала сквозь отверстие. Вспоминая тот первый день, когда Роуэн подарил нам браслеты, я поняла, что это был первый шаг к нашей погибели. Так он превращает нас в дерево.
У меня возникла идея. Но это было бы рискованно. С другой стороны, риск – это все, на что оставалось делать ставку, верно?
Грант подошел ко мне сзади.
– Эш, мне нужно тебе кое-что сказать.
– …хм?
– Я останусь. Ты заслуживаешь дополнительного дня больше, чем я.
– И чего будет стоить этот лишний день, если я не могу провести его с тобой?
Я не могла видеть его лица, но знала, что на нем улыбка.
– Я подумал о том, что ты сказала, и... ты была права. Я играл по правилам Роуэна, как он и задумывал. – Грант сел на землю рядом со мной.
– Ты поступил так, как было лучше для нас. По твоему мнению.
– За счет Джейми. – Он закрыл лицо руками. – Черт, их и правда больше нет, не так ли?
– Может быть они все живы, где-то там.
Но я сама не верила своим словам.
Грант тоже не поверил.
– Это ведь я нашел этот маршрут, помнишь?
– Честно говоря, все, что было до похода, теперь для меня – далекое воспоминание.
– Да… Я знаю, что, возможно, не очень хорошо сумел выразить это... но чувство вины уничтожило меня. Я надеялся, что смогу, по крайней мере, спасти тебя. – На его глазах выступили слезы.
– Ты не знал, – прошептала я, обнимая его за плечи.
– Может быть, ты выживешь. – Голос Гранта дрогнул сквозь слезы. – Может быть, он оставит в живых последнего человека.
Несбыточное желание. Но я оставила эти мысли при себе.
– Поэтому я хочу, чтобы это была ты. Роуэн не заслуживает того, чтобы остался я.
Мы долго сидели в тишине. Мир был совершенно спокоен. Солнце подобралось к самому горизонту, окрашивая небо в яркие розовые и оранжевые тона. Пейзаж наполнился умиротворением. Даже в стране сплетенных деревьев закаты по-прежнему прекрасны.
– Прости, что назвала тебя жадной тварью.
Грант положил голову мне на плечо.
– Я не позволю тебе умереть, – продолжила я. – Не знаю, смогу ли… я сомневаюсь, что это сработает, но у меня есть идея, которая может помочь нам выжить.
Грант оживился.
– Какая?
– Тебе нужно завтра пойти вперед меня. – Я протянула руку. – Думаю, наши браслеты – это ключ к освобождению.
На следующее утро Роуэна не было у костра. Как и завтрака. Возможно, покушение на убийство встревожило его, или он хотел заставить нас страдать. Или и то, и другое. Но это, безусловно, сделало дневной поход еще более трудным. После вчерашнего ужина у нас не осталось ни капли воды, и никакой еды. Подъем в гору просто убивал. Мы то и дело останавливались, чтобы не упасть в обморок. Но, несмотря на пересохшие языки и головную боль, продолжали идти.
Я не знала, сработает ли план. Надеялась, что попытка провернуть это в лагере, уже получив “черную метку”, нарушила бы методичную систему убийств Роуэна. Конечно, существовала вероятность, что, если я приду последней, смерти будет не избежать. Но я знала, что у меня будет один шанс, независимо от того, когда я это сделаю. Оставалось только выбрать наиболее удачный момент.
Когда мы добрались до следующего лагеря, было уже почти темно. В этот раз это место даже лагерем сложно было назвать: просто ровный участок, похожий на предыдущие, но без костра или признаков присутствия Роуэна. Тем не менее, как только Грант ступил на него, по моему телу прокатилась волна тошноты, и я поняла, что время пошло. Я последовала за ним.
– Давай, действуй по своему плану. – Грант включил фонарик. – Уже ночь, так что нам нужно поторопиться.
– Нож все еще у тебя?
Грант протянул мне тот же нож, который вчера дал Джейми. Я поднесла его к запястью и начала пилить браслет, надеясь, что лезвие разрежет веточки.
Этого не произошло.
Я пыталась разрезать его разными способами, под разными углами, но нож даже не оставил царапины. “Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса”, – вспомнил я слова Роуэна.
– Ну как, работает?
– Нет.
Меня охватывало отчаяние. Головная боль и тошнота, казалось, усилились. Я снова попыталась снять браслет, но он не поддавался, упираясь в косточку большого пальца.
– Эш... – повторил Грант, расхаживая взад-вперед.
– У тебя все еще осталась канистра от бензина для зажигалок?
Грант кивнул, снимая рюкзак. Он протянул мне тяжелую металлическую бутылку. Я морально приготовилась к тому, что последует дальше.
Положив левую руку, ту, на которой был браслет, на землю, я взяла бутылку в правую. Все инстинкты боролись против меня, но я знала, что нужно сделать. Закрыла глаза, взмахнула правой рукой и со всей силы опустила бутылку. Она с глухим стуком впечаталась в мою руку. Вспышка боли.
– Что ты творишь?! – завопил Грант.
Косточка большого пальца заныла, но этого было недостаточно. Тошнота начала одолевать меня, пока еще контролируемо. Закусив рубашку, я снова подняла бутылку и опустила вниз.
Отвратительный треск. Глаза заволокло красной пеленой. Большой палец оттопырился под неестественным углом. Каждый нерв в руке наказывал меня за такое богохульство. Но когда я потянула плетеный браслет, он соскользнул с раздробленной кости и упал, мягко шлепнувшись в грязь. Хотя агония в руке никуда не делась, но как только браслет был снят, головная боль и тошнота разом исчезли, словно от сильного обезболивающего. Впервые за пять дней я почувствовала себя свободной.
Я повернулась к Гранту, который, разинув рот, смотрел на мою руку и браслет. Уже собиралась заговорить, когда увидела тень, движущуюся позади него.
– Не думаю, что кто-то пытался это сделать за сто пятьдесят лет, – раздался голос. Голос Роуэна. Грант обернулся, и в свете его фонарика мы увидели нашего гида. Но он выглядел… иначе.
– Должен сказать, то, на что ты готова пойти, достойно восхищения, – продолжил Роуэн направляясь к нам. – Но, к сожалению, браслет – не единственное мое оружие.
Он приближался, сопровождаемый треском ломающихся веток. И тогда я поняла, что с ним было не так: Роуэн становился больше. С каждым шагом он увеличивался в размерах, виноградные лозы ползли по его ногам и вытягивались, руки удлинялись. Его одежда разорвалась в клочья, открывая нам настоящего Роуэна. Вдвое выше человека ростом, он с головы до ног был оплетен ветвями, как и деревья, которые окружали нас так долго. То, что когда-то было человеческим лицом, превратилось в резную деревянную маску с пустыми глазницами и без рта. Из правой руки Роуэна выросла рукоять с плоским деревянным лезвием, прикрепленным к концу. Топор.
Грант в ужасе упал на землю. Роуэн посмотрел на него.
– Тебе нечего бояться, – сказал он голосом более глубоким и глухим, чем раньше. – Ты пришел первым. Эшли – нет.
Затем он оглянулся на меня и бросился в атаку, занеся правую руку для удара.
Я бросилась бежать так быстро, как только позволяли ноги. Раздался свист, за которым последовала острая боль в спине. Топор Роуэна только задел меня: если бы я хоть секунду промедлила, он переребил бы мне позвоночник.
Я бежала в темнеющий лес. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, в правой я все еще сжимала канистру для бензина. Кровь пропитала рубашку на спине, но адреналин заглушал любую боль. Я бежала так быстро, как только могла, учитывая пятидневный пеший переход, и тени сплетенных деревьев проносились на грани зрения. Постепенно скрип Роуэна, преследовавшего меня, начал затихать, но я не останавливалась. Продолжала бежать вниз по склону, стараясь не поскользнуться и не свалиться вниз.
Что-то вылетело из-за сплетенного дерева слева. Инстинктивно я пригнулась и кожей почувствовала, как топор Роуэна пролетел в нескольких сантиметрах над моей головой. Я упала на землю, в ужасе наблюдая, как он выходит из дерева: переплетенные стволы раздвинулись, словно занавеси, приветствующие короля. Увидев меня в на земле, он рассмеялся.
– Неужели ты не понимаешь, что стоишь перед лицом Бога в его владениях?
Он снова взмахнул рукой. Я собрала всю оставшуюся энергию, чтобы поднять свое тело. Топор с треском ударился о землю в том месте, где я только что лежала. По инерции я полетела вниз по бесконечному склону, упала на левую руку, взорвавшуюся болью…Перевернулась и увидела, что Роуэн стоял, наблюдая за мной, и, хотя у него не было рта, улыбался.
Падение остановилось неподалеку от дерева. Я быстро встала на ноги, опасаясь, что Роуэн появится снова. Сквозь пелену боли заметила что-то на земле: жидкость для зажигалок, которую я держала в руке, скатилась вниз по склону рядом со мной. Я сунула руку в карман, нащупала зажигалку Джейми, чудом не выпавшую… у меня родился новый план.
Я схватила бутылку с жидкостью для зажигалок здоровой рукой и зубами отвинтила крышку. Обежала вокруг ствола, разлила бензин по всему дереву, стараясь покрыть как можно большую площадь поверхности. Когда бутылка опустела, оставалось только ждать. Я встала у дерева, крепко сжимая зажигалку Джейми.
Шли минуты. Сердце с силой билось о грудную клетку. К этому времени уже почти совсем стемнело, и я напрягала слух, стараясь уловить треск дерева. Со спины на землю капала кровь. Какая-то часть меня начала задаваться вопросом, не отказался ли Роуэн от погони, решив вместо меня закусить Грантом.
Краем глаза я уловила движение. Попятилась, но недостаточно быстро. Лезвие ударило меня прямо в грудь, так, что ребра хрустнули, словно прутики. Кровь брызнула во все стороны. Перед глазами все поплыло. От потрясения я рухнула на землю.
Сквозь пелену боли пробивался звук, с которым Роуэн отделялся от дерева: скрежет тысяч трущихся друг о друга веток. Я услышала, как он подошел ко мне и что-то сказал. А затем поднял топор.
Собрав все оставшиеся силы, я протянула правую руку, в которой все еще сжимала зажигалку. Почувствовала, как она коснулась пропитанного бензином ствола дерева.И щелкнула зажигалкой.
Ствол мигом вспыхнул, обдав меня жаром. Оранжевый свет залил все. А затем я услышала звук. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это был крик Роуэна.
Несмотря на боль, я с трудом подняла голову. Фигура Роуэна танцевала передо мной, объятая пламенем. Он пытался сбить его, но тщетно. В конце концов, пламя погасло само, полностью уничтожив “бога”. Роуэн рухнул на землю обугленной головешкой. Меня засыпала черная сажа.
И тут лес охватило пламя.
Это было самое грандиозное огненное шоу, которое я или, может быть, кто-либо еще когда-либо видел. Один за другим языки пламени взметнулись вверх по сплетенным деревьям, жадно пожирая серую древесину. Огонь поднимался на километры вверх, словно адские столбы. От жара у меня на лбу выступил пот. Едкий запах гари ошеломлял, рев пламени оглушал, а яркий свет слепил. Но я наблюдала за разворачивающимся зрелищем, лежа на земле, на холодной, пропитанной кровью грязи, и это было... прекрасно. Тысячи огненных столбов. Смерть, достойная бога.
А потом огонь погас.
Холодный воздух окутал меня. Я все еще лежала на земле, вглядываясь в темноту. Поднесла руку к животу, она погрузилась в озерцо крови. Я попыталась сесть, но изнеможение приковало меня к земле. Я задавалась вопросом, умру ли я вот так, победив Роуэна, но обреченная стать его последней жертвой.
Но лежа там, глубоко дыша и морщась от боли, я кое-что заметила. Сверчки. Они заходились стрекотом, звуком,по которому я так скучала, даже не подозревая об этом.
Мои глаза привыкли к темноте, и я разглядела ночное небо. С него мне улыбались тысячи мерцающих звезд. У меня получилось. Я выбралась из леса. Сознание начало ускользать, но я улыбалась, принимая свою судьбу.
Кто-то подбежал. Грант.
– Боже мой, нужно отвезти тебя в больницу! – Он вытащил свой телефон.
– Остальные? – Я собралась с силами, несмотря на боль в сломанных ребрах.
– Я... я не знаю. Не смог никого найти, – сказал он, прижимая трубку к уху. – Мы можем заявить о пропаже, может быть, их найдут…
Но что-то подсказывало мне, что они потеряны навсегда. И тогда, купаясь в звездном свете, я поняла, что происходило. Возможно, потеря крови сыграла злую шутку с моим разумом, но я знала, что там, за ночным небом, тысячи душ погружались в последний сон. Включая моих друзей.
И впервые за время, показавшееся вечностью, я заплакала.
~
Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта
Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
🔞18+
... я не успел закрыть глаза, и увидел, как её взгляд метнулся на дверь, а потом она также быстро отошла от меня. В чём дело, что я сделал не так? Мы почти поцеловались, и я реально хотел этого, думаю и она тоже, но что-то случилось.
Но уже через секунду я нашёл ответ.
Открылась та самая дверь, и в зал вошёл лысенький мужичок, тот богач, что сначала отказался покупать меня у охотников. Даже я не слышал его шагов, как ей удалось определить его приближение?
Не важно, он всё испортил, а, может, наоборот спас моё положение.
- Ева, как дела, дорогая, гость доволен? – спросил он, подходя на место на другом конце стола.
Теперь я хотя бы знал, как зовут эту девушку.
Нас разделял с ним длинным стол с множеством блюд, и хорошо. Я не хотел с ним находится рядом. Он был мне не приятен, потому что... почему-то я вдруг стал ревновать к нему Еву. Наверное, потому что не желал представлять их вместе.
Она посмотрела на меня, уже сидя на своём стуле. Я не заметил, как она там оказалась так быстро, видимо, был сильно взволнован, да и смотрел не в ту сторону.
- Да, большое спасибо за ужин, всё очень вкусно, - ответил я за неё, ведь она просила взглядом, чтобы именно я сказал это.
Мне так показалось.
- Ну и, отлично, - сказал он мне, а потом повернулся к девушке, - Сетка готова, так что завтра мы можем начинать, - сказал он, улыбаясь.
Она тоже не стала скрывать улыбки, запищав от радости, и захлопала в ладоши, а вот я не знал, чему все так рады. Что за сетка? Та, которой охотники ловили нежить?
- Замечательно, Филипп! Это отличная новость, значит, нам не придётся ждать ещё день. Всего одна ночь впереди! Одна лишь только ночь, - повторила она, и подняла бокал вина, а потом выпила его залпом.
- Почти пол ночи позади! Пожалуй, и я пропущу бокальчик, - потянулся старик за бутылкой, но девушка тотчас его опередила, выхватил буквально из-под его носа манящий напиток.
- Нет-нет-нет, ты что забыл? Тебе нельзя! – сказала она, пригрозив пальцем.
- Да что мне тогда вообще можно? – разозлился он, но довольно быстро «остыл», - Скажите, а как вас зовут? – обратился он ко мне.
- Станислав, - ответил я, кивнув ему.
- Станислав, я очень рад, что вы стали нашим гостем, хотя, признаюсь, это больше прихоть Евы. Я лишь исполнил её желание и надежду. В общем, чувствуйте себя как дома, - сказал он, и не прощаясь, ушёл.
Прихоть. Старый подкаблучник исполнил прихоть! Я вспомнил волка, которого застрелили охотники, потому что он оказался никому не нужен. Благодаря её желанию и влиянию на старика я остался жив.
- Ты ещё будешь что-то? – спросила Ева, вновь стреляя кокетливым взглядом.
Вообще-то, я был бы не против съесть как можно больше, не зная, когда у меня появится очередная возможность подкрепиться, так что коротко сказал ей, что ещё задержусь здесь ненадолго.
Она налила себе ещё один бокал, и ушла. Так я остался тут один на один с едой.
Официанты суетились рядом, убирая пустые тарелки, а когда я насытился, вновь появился тот парень, что привёл меня сюда. Я сразу понял, что он ждал, чтобы проводить меня обратно. Думал, что я заблужусь, или попытаюсь сбежать?
Неторопливо я поднялся в свои покои, уже хорошо изучив коридоры. В следующий раз я бы и сам смог пройтись по этому особняку, но это будет завтра или позже, когда я окончательно стану "своим".
Если удастся поспать хоть пару часов, я был бы крайне рад. Поэтому, когда я оказался в комнате, быстренько умылся в душе, надел халат, и вернулся к кровати, сев на краю. Я стал смотреть в окно, на ночь, на луну. Лёгкий спазм пробежался по моим конечностям, будто демоническая сила растеклась по жилам. Нежить во мне желала вырваться наружу. Я оборотень, и мне хотелось в стаю. А где сейчас моя стая? В мыслях всплыл образ Марийки, её взгляд, я вспомнил её голос, прикосновения. В миг мне стало так стыдно, что я совсем недавно хотел поцеловать Еву. Прости меня, Маруся, я был сам не свой.
Позади скрипнули петли, я резко повернулся, не найдя никого глазами. Дверь медленно закрывалась под своей тяжестью, будто кто-то уже вошёл ко мне в спальню.
- Кто здесь? – спросил я, даже не представляя, кого могло занести в комнату.
В тот кошмарный вечер маленький Егорка остался дома один. Он игрался солдатиками и машинками, воображая, как бойцы спецназа сражаются с чудовищами посреди вымышленного города, на улицах которого монстры появлялись чаще, чем обычные прохожие.
-- Приём, приём! – говорил Егорка, удерживая в одной руке солдатика, а в другой улыбающееся плюшевое солнышко. – Наш отряд уничтожен! Повторяю, наш отряд уничтожен! Солнышко очень сильное! Оно стреляет из глаз лазерами! Нужна помощь!
-- Ха-ха! – говорил Егорка, озвучивая Солнышко злодейским голосом. – Меня не победить! Жалкие людишки! Я застрелю всю планету!... А это что такое?.. О нет!
-- У-у-у-у… Ту-дух! Бабах! БДЫ-ЫЩ! – Егорка изобразил, как на Солнышко обрушилась ракета с ядерной бомбой.
-- А-а-а… -- Солнышко упало на землю побеждённое.
Раздался чудовищный грохот. Такой, что Егорка вскочил, подпрыгнул, испугался. Замер. Забилось сердечко. Грохот повторился. Крыша. Кто-то на крыше… Мимо окна что-то пролетело. Куски металлочерепицы соскользнули вниз, пролетели перед окном, шлёпнулись на землю во дворе. Кто же их выдрал?
Раздался глухой стук, но уже на самом потолке. Кто-то пробил в крыше дыру и пробрался на чердак. Послышалось шуршание.
-- Мама? – неуверенно спросил Егорка.
Нет. Это не мама. Она ведь обычно заходит через дверь. А это…
Коленки задрожали. Захотелось спрятаться.
Страшно. Очень. И ведь никто не поможет.
А на крыше дома что-то шумело. Что-то ходило. Ползало. Иногда жужжало.
Мама часто рассказывала о домовёнках, когда объясняла шумы, доносящиеся из ночной тишины. Говорила, что домовята добрые – чтобы Егорка не боялся звуков.
Но этот домовёнок был злым. Уж точно не добрым. Потому что с чердака слышался голос. Слышались человеческие стоны, полные боли и страданий. Зовы о помощи.
-- Помогите… кто-нибудь… прошу… помогите… -- доносилось с чердака. Лучше всего этот голос было слышно на кухне. Он доносился прямо из вытяжки над плитой. Он ведь совсем рядом! А если это «что-то» спустится по вытяжке?!
Егорка испугался. Побежал. Затопал своими ножками по деревянному полу. И спрятался под кровать. И нечто наверху услышало эти шаги. Оно прошкреблось по чердаку. Преодолело путь от кухни к спальне Егорки. И замерло там же, видно, прислушавшись.
Голос из вытяжки никуда не исчез. Он сделался немного громче. Жертва «домовёнка» тоже услышала шаги Егорки. Через вытяжку. И теперь мужчина молил позвонить в полицию.
-- Это… чудовище… полиция… полиция…
Но Егорке было страшно. И он не умел звонить в полицию. А родители не ответили на звонок. Они не брали телефоны, когда ездили по вечерам в магазин, оставляя маленького Егорку в одиночестве. Телефоны громко зазвенели, оставленные на микроволновке. Точно! Как Егорка мог забыть… Этот звон не остался без внимания. Нечто на чердаке прошкреблось обратно. В направлении кухни. Там и замерло. Жертва притихла, притаилась. Мужчина в ужасе заскулил, заплакал.
-- Мама… -- пропищал Егорка. Нужно было сидеть тихо. И ждать. Скоро родители вернутся. Они обязательно спасут его. Новый папа Егорки сильный и высокий. Он боксёр с хорошим прессом. Он точно справится. Он точно спасёт того, кто просит о помощи на крыше.
-- ПОМОГИТЕ!... НЕ-Е-ЕТ! – раздался крик, который быстро перешёл в хрипение. Чудовище с чердака терзало свою жертву на части.
Из кухонной вытяжки лилась кровь.
***
Синий фургончик мчался по ночным дорогам, обгоняя автомобили на объездной трассе. И уже почти прибыл к пригородному коттеджному посёлку. В Комарово происходило нечто странное. И, пока что, необъяснимое.
Разведка ничего толком не выяснила. Над посёлком кружил беспилотник, но с него разглядеть что-либо внятное не удалось.
Олег изучал в планшете присланные координатором снимки. Частный дом. В крыше из красной металлочерепицы зияла дыра в полтора метра. Торчали сломанные доски. А внутри, за дырой – чернота. Наступила ночь. В дневную камеру вообще ничего не разглядеть. В ночном видении тоже всего не увидеть. Зато тепловизоры иногда фиксировали движения. На чердаке что-то скрывалось. Нечто странное.
-- Ничего не понятно… На что похоже? – спросил Олег, показав снимки своим бойцам. Те пригляделись, прищурились.
-- Хрен его разберёт… -- сдался первым Всеслав.
-- Я такого ещё не видел, -- признался Данилыч.
-- Пулям будет похрен, кем бы оно не было, на! -- Серёга растопырил пальцы. – Не танк – и заебись!
-- Это явно что-то теплокровное, -- сказал Антоха. – Дроном-камикадзе, я так понимаю, нельзя, да?
-- Это же частный дом, конечно нельзя, -- кивнул Олег. – Надо работать аккуратно. Ещё и на крыше. Шальные пули могут задеть ближайшие дома. Стреляйте аккуратно, не палите во все стороны… Ещё в доме укрываются мать с ребёнком. Женщина полицию и вызвала, когда её муж не вернулся после того как пошёл проверять что это за дыра образовалась…
-- А чё не валят? – спросил Серёга. – Чё они сидят там? Вон че с досками! На стёкла в окнах тем более будет похуй стопудос!
-- Женщина спряталась в кладовке с ребёнком, -- сказал Олег. – Нойманн посоветовал им не высовываться, если они не уверены, что успеют добраться до машины. Короче, рискованно им вылезать. А нам нужно поторопиться…
Синий фургончик съехал с объездной дороги по развязке на тракт, вырвался за пределы города. За зелёной стеной из берёз виднелись дома коттеджного посёлка. Водила проигнорировал светофор на въезде, фургончик стремительно ворвался в посёлок. Несколько поворотов по улицам, тускло освещаемым оранжевыми фонарями. Антоха достал квадрокоптер из чемоданчика, собрал его, а затем запустил через люк на крыше в небо.
-- Чуть подальше останови, -- сказал Олег водителю, выглядывая наружу. А вот и дом с дырой в крыше. С этого ракурса, наверное, отец семейства и заприметил её, когда со своей женой возвращался с магазина. Нужно было ему сразу в полицию звонить! Но кто же знал. Кто бы стал звонить в полицию из-за некой необъяснимой дыры в крыше? – Вот здесь останови, ближе не надо…
Фургончик прижался к обочине.
-- Мы на месте, -- сообщил Олег координатору.
-- Начинайте, -- ответил Нойманн.
-- Выходим, парни! – сказал Олег.
Дверцы фургончика распахнулись. Бойцы высыпали наружу, надвинув на глаза ПНВ. Сразу двинулись по обочине, не сводя глаз с крыши. В окнах соседних домов горел свет. Не спят люди… Хреново. А пошуметь всё равно придётся, хотя бы немного. Хорошо, что участок был обнесён достаточно высоким забором. Соседи не увидят, что произойдёт за ним. Жаль, что крышу забор не закрывал…
-- Тут неподалёку и Жало поживал, кстати, -- вспомнил Данилыч. – Хреновый райончик. Не хотел бы я тут жить.
-- Данилыч, Всеслав – с той стороны возьмите на контроль, -- сказал Олег. – Вдруг ломанётся туда.
-- Понял.
-- А ты, Серёга, будь здесь. Издалека держи. Мы с Антохой будем заходить.
-- Хорошо, начальник.
Бойцы быстро подошли к съезду. Данилыч и Всеслав продолжили движение, пока остальные повернули к воротам. Серёга держал дыру на прицеле. Но никто из темноты не высовывался. Пока что.
Олег с Антоном аккуратно добрались до ворот, стараясь громко не топать. В небе жужжал коптер. Антон подвёл его поближе к крыше.
-- Что там?
-- Не вижу… А, нет. Вижу!
В луже крови лежала туша. Разодранная на куски. Отец семейства. Олег подумал, как бы кровь не начала просачиваться через потолок, ломая детскую психику…
Посреди чердака развалилось нечто длинное, большое. Скорее похожее на змею, жирную, толстую змею. И, одновременно, на насекомое, с сегментами, как у муравьёв. Мерзкое и отвратительное насекомое.
Оно услышало визг винтов. И угрожающе заклокотало. Антоха слегка отвёл коптер подальше. А чудовище подошло к дыре, чтобы сбить птичку…
Залязгал затвор на автомате Серёги. Тварь взвизгнула и спряталась обратно. На чердаке загремело.
Олег и Антон перемахнули через забор, быстро оббежали домик. Закинули в дыру светошумовую гранату. Громко, но нужно как-то выкуривать тварь с крыши. Раздался взрыв.
Через пару секунд снова залязгал затвор с автомата Серёги. Сработало. Олег тоже успел зацепить тварь. Но та не стала выбираться через дыру. А предпочла сделать такую же, но с другой стороны дома.
И тут же была вынуждена отступить снова. На этот раз её обстреляли Данилыч и Всеслав.
-- Она снова на крыше, -- сказал Антоха, взглянув в планшет.
-- Бля, надо было дождаться, пока выберется. Отсюда не обстрелять особо… -- задумался Олег.
Раненная тварь извивалась от мучительной боли. Сильным ударом она вышибла балку. И крыша покосилась, едва ли не рухнув.
-- Ну давай! Совсем разъеби крышу, ещё… -- буркнул Антоха. И в следующую секунду тварь выбила вторую балку. На этот раз крыша разъехалась, словно книжка. И укрыла под собою существо. Бойцы отпрянули подальше от стен, едва не угодив под завал. В воздух взметнулись облака старой чердачной пыли.
Послышалось жужжание. Олег подумал, что теперь придётся лезть под эти завалы, чтобы добить тварь, но обошлось. Существо взлетело в небо, сверкая опоясывающими «юбочками», при помощи которых оно и летало, совершенно странным и необычным образом.
Олег прицелился. Но почему-то помедлил с выстрелом. Как и Антоха.
Что за… Тварь уносилась прочь, всё дальше и дальше. Щёлкали затворы автоматов. Но Олег не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. А когда всё-таки нажал, то Антоха шикнул на него, толкнул.
-- Что за?!... – злобно зыркнул на него Олег.
-- Да не стреляй… -- сказал он, забегав глазами.
-- Почему это?
-- Да ты чё, не видишь? Эта шняга безобидная. Нормальная! Нахуй в неё стрелять? Пусть улетает…
-- Ты ёбнулся?…
Тварь улетала, скрываясь за деревьями от летящих вслед пуль.
Олегу не хотелось стрелять. И он заподозрил в этом своём желании нечто неладное. Будто вмешивалась некая потусторонняя воля.
-- Так. Отдай мне свой автомат, -- сказал Олег.
-- Нахуя?...
-- Это приказ. Быстро!
Антоха испугался такого наезда. Но поставил свой автомат на предохранитель, передал Олегу.
-- Гранаты тоже сюда давай. И нож.
-- Олег, я не хотел тебя толкать… Просто… это самое… Ты прости.
-- Быстро! – рявкнул Олег. Антоха вздрогнул и тут же начал доставать из разгрузки всё, чем можно было убить.
-- Ушла, сучара!! – кричал Серёга. – Начальник! Начальник! Давай сюды! Догонять надо, на!!
-- Тварь улетает, -- сообщил Нойманн. – Начинаю преследование беспилотником. Садитесь в фургончик и гоните следом. Оставьте кого-нибудь для присмотра за гражданскими. За бабой и её ребёнком.
-- Тварь влияет на мозг, -- ответил Олег координатору.
-- Как влияет? Что случилось?
-- Мы с Антохой попали под наваждение. Хрен разберёшь, как она влияет… но влияет. Мне стало жалко стрелять в тварь. Антохе тоже. Он вообще толкнул меня, чтобы я не попал.
-- Я не хотел… -- раскаивался Антоха. – Серьёзно, это тварь меня и взяла под контроль!
-- Её влияние проявляется как-то ещё? – спросил Нойманн. – Задумайтесь. Нет ли у вас, например, ну не знаю… желания убивать друг друга?
Олег прислушался к себе.
-- Нет, -- ответил он. – У меня – нет. Но есть… какая-то симпатия к твари.
-- Тогда отправляйте мужиков в погоню, а сами оставайтесь присматривать, -- сказал Нойманн. – Данилыч! Ты временно берёшь командование на себя. Олегу поплохело. Пусть отдыхают с Антоном.
-- Так точно! – ответил Данилыч. – Ребята, по коням! Сергеич! Давай сюда, хуле стоишь, не слышишь эфир что ли?!
Фургончик сорвался с места и подъехал к ребятам. Бойцы отправились в погоню. Звук мотора вскоре растворился в ночи.
-- Серьёзно… -- говорил Антоха. – Ты извини, я не хотел.
-- Будь осторожен и внимателен, -- ответил Олег. – Старайся осознать каждое своё действие. Не теряй бдительности. Понял?!
-- Понял…
-- Что ты чувствуешь?
-- Да ничего особенного…
-- Не ври. Даже я чувствую, что хочу защитить ту тварь. От наших ребят. Но я понимаю, что это странно. И ненормально.
-- Да… -- признался Антоха. – Что-то такое есть… Тупо как-то. Эта хератень сожрала человека. Как я вообще мог подумать, что она не опасна?…
Бойцы направились ко входной двери. Открыто. В доме было тихо и темно.
-- Есть тут кто? – спросил Олег, осторожно оглядывая комнаты. – Это полиция! Полиция прибыла! Теперь здесь безопасно!
Бойцы прошли через прихожую и оказались на кухне. Плиту залило кровью, накапавшей с вытяжки. Скверно пахло. Тут же виднелась дверь в кладовке. Там и прятались гражданские, если верить Нойманну.
-- Можете выходить из кладовки, -- сказал Олег. – Мы ликвидировали дикое животное, которое забралось к вам на крыш…
-- А-а-а, бля! – закричал напарник и Олег резко обернулся. Молодая женщина остервенело тыкала Антоху ножом в живот.
– Сука!
-- Сдохни! Сдохни, урод!
Олег набросился на женщину, схватил её за руки, рванул на себя и сбил подсечкой с ног, навалившись сверху.
Женщина от падения выронила нож, но тут же попыталась укусить Олега за горло. За что получила два раза локтём в свой лоб. Немного утихомирилась, из её разбитого носа теперь хлестала кровь. Всё-таки не совсем лоб...
Олег воспользовался моментом, быстро достал наручники. Сковал женщину.
-- Вы уроды! – прокричала она. – Убийцы!
Эти слова задели Олега. Пристыдили. Стало как-то тоскливо… Но он вовремя отметил эти мысли, как совершенно нелогичные. Чёртово наваждение…
Нож звякнул. Антоха подобрал его с пола.
Олег отреагировал достаточно быстро. Он отбил замах, развернулся, одновременно поднявшись на ноги, и тут же впечатал Антону в челюсть. Крепко, до хруста. Боец выключился. И растянулся посреди кухни.
-- Чёрт побери! -- ругнулся Олег. И похвалил себя за рукопашные таланты, а Антоху – за их отсутствие. Тоска и сожаления разливались по душе. А Олег отобрал наручники у своего бойца – и на него же нацепил.
Сам Антоха оказался цел – кухонный нож не пробил броник. Только поцарапал разгрузку.
Теперь нужно найти и вывести ребёнка. Подальше.
На кухне витал странный и влажный запах. Такой же донёсся с чердака, когда крыша обрушилась.
Воздух. Вот в чём дело. Тварь что-то распыляет. А это значит, что нужно валить. И как можно быстрее, пока он тоже не потерял самоконтроль. Пока не прирезал всех. Его-то никто не остановит…
Олег открыл дверь каморки. Ребёнок испуганно зажался в углу.
-- Пойдём!
Но мальчик не сдвинулся с места.
-- Я тебя не обижу. Как тебя зовут?
-- Егорка…
-- Тогда идём, Егорка. Здесь опасно.
Олег сделал шаг вперёд и подхватил ребёнка на руки.
Продолжение следует. Прошлый пост набрал почти 600 лайков, что повысило охваты поста, поэтому спасибо лайкнувшим, вы привели мне 50 новых подписчиков! Очень приятно, всегда бы так) Жаль, что многие просто читают пост и не лайкают, даже если понравился. Это губит авторский контент.
Нетерпеливым напоминаю, что это часть книги Спасители, которая делится на такие вот подрассказы. Их вы можете почитать здесь Спасители
**
А спонсорам сегодняшней 83ей главы Спасителей выражаю благодарность!)
Елена Александровна 500р "На Спасителей"
Ахмед Нигматуллин 200р
На вдохновение:
Сбрыч 4276 6735 5880 1026
***
Мой телеграм канал, на котором вы точно не пропустите проду: https://t.me/emir_radrigez
🔞18+
Дворец оказался просторным внутри, хотя и снаружи выглядел просто громадным сооружением. Мои покои оказались на втором этаже. Да, вы не ослышались, мои покои. По крайней мере, мне так представил эту большую спальню дворецкий.
Я наконец-то узнал, как его зовут. На мой вопрос, он любезно ответил, что это не важно, но если нужно, то Влад.
Влад показал мне гардероб, в котором уже висели наряды. Я выбрал те, что казались мне по размеру, а дворецкий указал, какой конкретно мне надеть. Оказалось всё без маскарада. Просто футболка, просто светлые джинсы, всё чистое и новое, за что я уже был благодарен.
Этот парень оставил меня одного, чтобы я умылся и переоделся.
В ванне меня ждал халат. Круто, неужели, я тут останусь на ночь? Широкая мягкая кровать манила меня уже сейчас завалиться и поспать, но всё же есть хотелось сильнее. Пусть даже там будет человеческая еда, сейчас мне сойдёт и такая.
Высунувшись из своей комнаты, я обнаружил на страже другого парня, всё также строго одетого, в отличие от меня. Он провёл меня коридорами вдоль десятка дверей, потом мы спустились по лестнице, и там снова коридорами добрались до высоких ворот-дверей, за которыми и ждал ужин.
Вместительный банкетный зал с длинным столом, уже накрытым угощениями. Всего четыре стула стояло вокруг, на одном из которых по середине стола сидела та девушка, что отправила меня в плавание. Мой взгляд снова пал на неё, неотрывно разглядывая его черты лица, чёрные волосы, шикарное платье, короткое, открытое, но в то же время скрывавшее всё, что надо, оставляя просторы для фантазии.
- Прошу вас, проходите, - поднялась она со стула, приглашая меня занять место во главе этого банкета.
Честно говоря, я смутился такому вниманию. Кто я был такой, чтобы со мной так любезничать? Несмотря на свою робость, я всё же сел на указанное место, а потом стал накладывать в тарелку всё, что приглянулось, хотя тут вдруг появились официанты, решив мне помочь. Откуда им было знать, чего я именно хотел. Хотя бы с напитками они угадали. Красным как кровь вином мне наполнили бокал. Я жадно его выпил, после откусывая мясо с сочной ножки крупной птицы. Еда, наконец-то я снова ел. Нет, я пировал, а она смотрела всё это время, любуясь моим животным поведением.
- Спасибо вам за такой ужин. Я очень проголодался, и сейчас готов продолжать есть ещё, но мне не удобно, ведь вы ещё ни к чему даже не притронулись, - обратился к ней я, остановившись обжираться.
- Ешьте-ешьте, у вас была долгая дорога и не самая вкусная еда на корабле. А ещё я слышала, что у вас возникли неприятности с одним из пассажиров, - проговорила она, не отрывая от меня глаз.
Мне могло показаться, что в прошлый раз у неё были зелёные глаза, сейчас же она пожирала меня тёмно-карими.
Интересно, какие подробности она знала об этих неприятностях? Да и вообще, она понимала, что за чудовище пригласила в дом эта красавица? Если бы не кольцо, я бы мог сейчас обернуться от жажды пожирать, и разорвал бы её на части прямо здесь, ведь за окном было темно, демон во мне уже проснулся, и хотел крови.
- Да, мы повздорили за обедом с одним парнем, - попытался я улизнуть от этой беседы, сведя всю проблему к пустяку.
- Слышала, он хотел вас убить. Видать, предмет спора был слишком велик, раз дело чуть не дошло до рукоприкладства, - сверкнула она глазами.
Я усмехнулся, не придав и этому значения.
- Убить – сильно сказано. Мы просто повздорили. После этой ссоры его забрала охрана, и больше мы не виделись, - пояснил я, еле заметно положив себе в тарелку ещё чего-то вкусного и сытного.
Чёрт возьми, если она постепенно будет выкладывать всё новые и новые подробности, даже не знаю, как глубоко она копнёт. Нужно быть готовым к любым вопросам, вот только как объяснить ей сверхъестественную часть своей натуры?
- Да, его жёстко взяли под охрану после попытки побега. Хорошо что вы решили к нему не присоединяться, - выдала она, а я чуть не поперхнулся, вот и подробности пошли, - Тот порт, где он хотел сойти, находился на далёком острове, где повсюду дебри и несколько рыбацких лачуг для отвода глаз, а в остальном склады-склады-склады. Пристанище для кораблей, чтобы разгрузить трюмы от контрабанды. Тихое место, которое является чуланом для противозаконных грузов, - говорила она, а потом встала и медленно подошла ко мне со спины, - Там продавцы встречаются только если у них есть что-то или кто-то крайне опасный и ценный. Пассажирам с кораблей там делать не чего. Сойди на землю и стань товаром. Именно такая судьба могла бы постигнуть беглецов, - договорив, она пригнулась, сложив руки у меня на плечах, а потом продолжила шептать над моим ухом, - Шансов на спасение просто нет. Из моих нежных рук можно было бы попасть в грубые грязные лапы.
От её голоса мурашки пробежали у меня по ногам и спине, будто я юнец, а опытная девушка пытается соблазнить меня.
- А зачем я вам? – спросил я вдруг, отложив приборы, и начал вытирать руки салфеткой от жира, на случай, если придётся обниматься.
Да, мои мысли пошли вперёд, опережая события. Я повернулся к ней, оказавшись лицом к лицу, но это ничуть её не вспугнуло. Возможно, она и сама хотела вести разговор, нарушая личные пространства, а может, и чего другого.
- Я расскажу вам позже, - томно прошептала она, и потянулась к моим губам, чтобы поцеловать...
– Вы вообще представляете, чем чревато Ваше бездействие?! – Почти кричал Виктор, показывая главному врачу записанные им и Гошей видеоролики. – Мы теряем драгоценное время, пока эта зараза развивается в стенах Вашей больницы! Нужно связаться с администрацией города, пригнать армию, раз полицейские заняты беспорядками, и взять здание под карантин. Иначе катастрофы не избежать!
Сначала Аркадий Исаакович удивился столь бестактному явлению в лице сержанта в свой кабинет. Потом его сменило любопытство, вызванное неопрятным внешним видом патрульного — Виктор был без куртки и покрыт кровью с головы до пят. А потом на его лицо налезла скептическая улыбка.
– Товарищ сержант, – начал он, выслушав Виктора. – Вы же не думаете, что я поверю во весь этот бред? Мутирующие наркоманы какие-то. Порабощающие нервную систему инопланетные паразиты. Вирусы американцев. Абсурд! – Всплеснул он руками.
– Но доказательства же у Вас перед носом! Какого чёрта Вы не можете просто спуститься в приёмное отделение и увидеть всё лично?! – Закипал патрульный.
Скептицизм вкупе с взглядом сверху-вниз от главврача вызывали злобу. Виктор пытался вспомнить кого-нибудь из своей жизни, кто мог разозлить его больше, чем этот толстый и лысый мужик с лицом похожим на морду бульдога, но не смог.
– Аркадий Исаакович, я лично снял это несколько минут назад. — Пытался поддержать Виктора выглядывающий из-за его спины Гоша. — В приёмнике пенсионеры взбесились и пытались сожрать нас. Да там всё ещё полный коридор покусанных и три жмурика лежит!
– Молодой человек, уж не думаете ли Вы, что я не осведомлён в том насколько вперёд шагнули средства видео-монтажа? Даже на обычном телефоне можно склепать такой ролик, что киноделы позавидуют. – Перевёл он взгляд из-под очков на санитара.
– Вы серьёзно не понимаете? – Внутри сержанта рухнула надежда убедить власти на адекватную реакцию в данной ситуации. Если на первом этапе «убедить руководство больницы» возникло такое непонимание и недоверие, то о более весомых структурах и речи быть не может. – Но ведь вся полиция города занята вызовами именно по этому поводу.
Виктор понимал, что с доверием возникнут проблемы, но ведь именно для этого он снимал всё на телефон. В эпоху цинизма, скептицизма и недоверия очень наивно было полагать, что все сразу поверят его словам и кинутся ставить кордоны и оцеплять весь город, без весомых доказательств, но и им этот жирдяй не верил.
– Да, начиная с сегодняшнего утра, Ваши сослуживцы доставили в стационар непростительно большое количество людей в состоянии наркотического опьянения. – Закивал он. – Не припомню, чтобы такие повальные передозировки были даже в лихие 90-ые, но я сомневаюсь, что это как-то связано с небылицами об инопланетных формах жизни.
– И Вас ничего не насторожило? – В отчаянии спросил Виктор.
– Только то, что они все как один норовят кого-нибудь покусать. Сотрудники полиции с большим трудом укладывали их на вязки. Пострадало несколько оперативников и моих работников. Пациентами в психозе заполнено всё отделение хирургии и часть реанимации. – Медленно проговорил Аркадий, будто бы вспоминая всё вышесказанное.
«Не убедить. Непрошибаемый осёл» – подумал Виктор и с горечью вздохнул, уже представляя масштабы близящихся беспорядков, примиряясь с мыслью, что в данной ситуации он бессилен.
Скорее всего, уже бо́льшая часть сотрудников заражена, а если учесть, что способы заражения не установлены официально, то распространяется зараза стремительно быстро, охватывая всё новые и бо́льшие районы с каждым часом. Желая обезопасить тех, кто ему дорог и спасти неисчислимое количество жизней других людей, он сейчас стоял в этом кабинете и взывал к здравому смыслу, пытаясь доказать невозможное. Но, похоже, что придётся отступить и действовать в своих интересах, спасая только свою семью. Не верят — бес с ними. Это на их совести.
– Молодой человек, – наигранно мило начал он, будто разговаривал с психом, – у меня полно работы, прошу Вас, не отвлекайте меня своими детскими играми и съёмками пранков, прости господи, в стенах больницы. Убирайтесь отсюда, пока я не вызвал ГБР. – Уже угрожающе добавил он. – А вот за хулиганство придётся отвечать вам обоим. Стрельба холостыми патронами в лечебном учреждении, – он осуждающе покачал головой, будто отчитывал малых детей. – Не есть хорошо.
Если секунду назад Виктор хотел быстро покинуть больницу и помчаться в отдел, то сейчас его захлестнула ярость. Терпение полицейского лопнуло, и он схватил изумлённого эскулапа за воротник, притягивая его к себе через стол:
– Какими, в пизду, холостыми патронами?! Ты идиот, или прикидываешься? – Кричал он ему в лицо. – Хуй с ним, что ты не веришь в то, что мы видели. Тому, что мы показали. Ты можешь не верить даже новостям, которые уже засрали все городские группы и чаты. Но ты, сука плешивая, даже не хочешь оторвать свою жопу от кресла и лично выяснить причины гибели людей в ТВОЕЙ больнице?!
Он отвесил звонкую пощёчину по лоснящейся щеке и полностью перетащил врача через стол, пинком ноги открыв дверь, выволакивая его в коридор.
– Ладно, Исаак Аркадьевич, мне дела нет до того, что здесь будет через час. Мне абсолютно плевать на жизни сотен человек в этом здании, которые вот-вот начнут жрать друг друга. Я уберусь отсюда так сразу, как только ты увидишь всё лично! – Кричал сержант, толкая того к лестнице.
Взволнованный Гоша семенил за ними следом, то и дело оглядываясь по сторонам, ожидая нападения. Ему уже не требовались доказательства того, что длятся последние тихие часы, а может и минуты его жизни.
– Что ты себе позволяешь, щенок?! – Кричал толстяк, пытаясь вырваться и отбросив напускную вежливость. – Ты знаешь, кого я знаю?! Ксиву свою жрать будешь и молить о прощении, сучонок.
– Непременно, – кивал сержант, заталкивая Аркадия в дверной проём приёмного отделения. – Я тебе и на это видео-доказательства сниму. Гоша! – Обратился он к санитару. – Можешь прозвонить все отделения и предупредить коллег об опасности?
– И что я им скажу, Витя? Что на нас Чужие напали? – Развёл он руками.
– Говори, что пожар или утечка кислорода. Пусть все сваливают и забирают нормальных пациентов, которые не припадочные и не на вязках. Иначе дело – труба!
– Понял! – Бросил парень и бегом кинулся к ближайшему сестринскому посту за телефоном.
***
Сегодня утром она вышла на последнюю смену. Аркадий Исаакович даже слушать не стал её оправдания.
«Пьянка — есть пьянка! Вон!» – Крикнул главврач, подписав и швырнув ей заявление по собственному желанию.
Несколько месяцев назад Снежана устроилась санитаркой, чтобы сводить концы с концами. Тяжело пережив развод с мужем, она стала запиваться.
Бутылка пива с утра, чтобы проснуться. Ещё кружка, чтобы голова прошла. Две бутылки, чтобы уснуть ночью. Ну и неподдающееся подсчётам количество выпитого на протяжении всего дня в течение всего выходного. А потом алкоголь пришёл к ней и на работу.
Среди санитарок было много пьющих, но Снежана пила больше всех. Ещё бы — двадцать пять лет совместной жизни это не шутка. Нашёл себе молодуху и сбежал с ней, кобель.
А она ждала, что вернётся, корила себя за лишний вес и неумение готовить. Отвергала всех мужиков, которых приводили подруги свататься. Кольку своего ждала.
В ту смену она приволокла на работу сразу несколько бутылок водки, чтобы пить всё дежурство, а после работы сразу продолжить дома, не заходя за догоном в магазин. И не рассчитала.
Исаакович спалил её крепко спящей в компании пустой тары на чистом постельном белье, которое она пришла забирать в автоклавную. И сразу же заставил написать заявление.
Сегодняшним утром везли много взбесившихся людей, которые бросались на прохожих и кусались.
«Юродивые» – так она их назвала.
Привезли менты одного такого прохожего. Его сразу в отделение к Снежане определили. В хирургию.
«До чего ж на Коленьку моего похож, красавец» – думала санитарка, с улыбкой рассматривая пятидесятилетнего мужчину с рваной раной на руке и животе. Врач наложил швы, и «Колю» только что перевели в палату, где после операции спали такие же покусанные.
Снежана переложила его на кровать, села рядом и стала о жизни горевать. И про развод рассказала, и про детей, что сбежали от неё к отцу. И всё причитала про своего любимого Колю, который бросил её.
– Водки дай… – прошептал мужчина, шумно хрипя. – Помру, чую… выпить хочется.
– Сейчас, миленький, сейчас. – Засуетилась Снежана. – Я быстро, Коленька, я мигом! – И выбежала из палаты.
Когда она вернулась с бутылкой, пряча её в подоле халата, что был накинут сверху на медицинский костюм, «Коля» уже не хрипел, но сидел на кровати, глядя на неё каким-то пустым взглядом. И глаза его горели неестественно ярко оранжевым огоньком.
– Коленька… Можно я тебя Коленькой звать буду? – Робко проговорила она, прикрыв дверь и доставая бутылку. – Коленька, ты только немного, хорошо? – Она сделала несколько неуверенных шагов к постели.
Мужчина встал, сбросив простынь, которой была скрыта послеоперационная нагота, и зашагал к санитарке.
– Коля, ты ложись, тебе нельзя же стоять! – Забеспокоилась она, желая усадить того на постель. – Ой, мамочки! – Вскрикнула она, когда взгляд её невольно опустился на живот «Коли».
Раздутое пивное пузо громко бурлило и шевелилось, словно мешок набитый крысами — паразит, занесённый через укусы, уже захватил мозг названного Николаем мужчины и переваривал сам себя, направляя полученную в своё распоряжение органику на ускоренную регенерацию.
Мужчина потерял сознание через минуту как ушла Снежана. Очнулся и стал изменяться, отдавая ужасному существу контроль над собственным телом, разрывая собственными мышцами сухожилия и ломая кости. Сейчас уже ОНО стояло перед перепуганной санитаркой и крепко, до вывихов суставов схватило её за плечи.
Перепуганная Снежана выронила бутылку, разбив ту вдребезги.
– Коленька, ты чего? Пожалуйста, не надо! – Запищала, заливаясь слезами.
Приблизившийся в упор к её лицу «Коленька» открыл рот, обнажая ряды игловидных зубов и проклокотал, пробуя полученные в распоряжение голосовые связки:
– Коленька… Коленька! – Повторяло за женщиной омерзительное существо, что видоизменялось прямо у неё на глазах.
Снежана почувствовала, что обмочилась и не могла сдвинуться с места, просто тихо скуля и рыдая. Вся жизнь пролетала перед глазами, в которые смотрело это чудовище. Оно всё повторяло и повторяло «Коленька! Коленька!» будто бы дразнилось.
Наконец, Снежана не выдержала и закричала что было сил:
– Помогите!
– Помогите! – Заверещала ужасная тварь, вгрызаясь в горло санитарки.
Бьющаяся в агонии женщина была не в силах оказывать сопротивление огромному и голодному монстру, что пожирал её заживо, жадно раздирая зубами содержимое брюшной полости.
Тварь жрала, разбрызгивая кровь из пасти и носа, и клокотала, не замолкая ни на секунду:
– Коленька! Коленька!.. Помогите!..
Только к голосу мужчины добавился булькающий голос отдалённо напоминающий Снежану.
С кроватей рядом тоже стали подниматься люди.
***
Пациенты и медработники с интересом и непониманием смотрели то на главврача, что корчился в захвате сержанта, то на трупы, которые кто-то укрыл простынями, то на суетящегося за телефоном Гошу, что судорожно стучал по кнопкам, набирая номер очередного отделения.
– Ну вот, мы здесь, что дальше, шизофреник? – Прошипел Аркадий Исаакович.
Не успел Виктор ответить, как из-за угла донёсся вопль кого-то из персонала.
Сержант тут же отпустил Аркадия Исааковича и выхватил пистолет:
– Гоша, бегом сюда!
Повторять дважды не пришлось. Перепуганный студент бросил телефон, перемахнул через стол и, казалось, за секунду оказался позади Виктора.
С дальнего конца коридора вновь последовал протяжный крик, что перебивался ругательствами и звуками ударов. Потом всё стихло. Повила гробовая тишина.
– Ты ж мент! Иди и проверяй! – Потребовал мужчина из толпы позади сержанта. – Там человека, похоже, режут, а ты тут с бабами шкеришься!
– Самый смелый? – Зыркнул на него сержант. Мужик сразу же растворился в толпе.
Он понимал, что мужчина был прав. Проверить следовало не из долга службы, а просто по-человечески. Поэтому Виктор снял пистолет с предохранителя, мысленно подсчитывая оставшиеся патроны. Тратить их все в больнице он категорически не хотел.
А пару раз уже даже допускал мысль оставить патрон на себя в случае чего. И на Гошу. Хороший он парень.
– Что за балаган?! – Голос Аркадия Исааковича в такой тишине звучал как гром среди ясного неба. – Я сейчас же требую прекратить этот бардак! Слышишь, щенок?! Сейчас же иди и делай свою работу!
– А моя работа уже сделана, уважаемый товарищ главврач. Я уведомил руководство больницы, то бишь Вас, о чрезвычайной ситуации и возможностях её пресечения. А мой товарищ сообщил по отделениям об эвакуации с территории учреждения? – Спросил сержант, оглянувшись на Гошу.
– Сообщил всем, кто взял трубку. – Кивнул парень, а после добавил. – Половина отделений не ответила. А те, кто отвечали, был до усрачки напуганы.
– Вот и всё. Люди! – Виктор обратился к толпе. – Все, кому не плевать на себя и свои семьи, убирайтесь отсюда!
– А что, собственно, происходит? – Тихо поинтересовалась бабушка, которую разбудили громкие крики.
– Если совсем издалека, то Ельцин пришёл к власти. – Съязвил кто-то из толпы.
Народ, услышав шутку, захихикал, расслабляясь, но из-за поворота вышло существо, одетое в окровавленный костюм санитарки. Взгляд на него вызывал холод в конечностях и тошноту.
Четыре конечности с каждой стороны, некоторые из которых заострялись костяными наростами, делали тварь похожую на паука. Тянущееся за ним брюшко было наполнено несколькими трупами, переработка которых уже шла полным ходом. Лапы существа были длиной около полутора метров, что вкупе с человеческим телом, державшимся на них, делали его выше среднестатистического человека на добрый метр.
Все замерли, с ужасом наблюдая за существом.
Оно выползло на середину коридора, и медленными, но уверенными шагами двигалось к толпе, перебирая лапами и подрагивая отростками-усиками на голове.
– Твою мать… – Выдохнул Аркадий Исаакович и зашагал к существу.
– Стой, дурак! – Окликнул его сержант, но тот не слушал, продолжая приближаться к существу.
– Вы же меня разыгрываете, сержант! – С глупой улыбкой бросил он. – Где-то здесь Вы установили проектор, да? Это же всё пранк, люди! Ну какие монстры, право слово? Просто кому-то не хватило мозгов выучиться на руководящую должность, и он решил податься в блогеры, не так ли сержант?
– Вернись, осёл, ты ведь сдохнешь! – Крикнул Гоша.
Люди испуганно зароптали и стали продвигаться в сторону выхода. Кто-то сделал несколько шагов вслед за главврачом, пытаясь понять реальность происходящего.
– Не говорите глу… – Не успел Аркадий закончить фразу, как чудовище, напоминающее смесь человека и паукообразного молниеносно бросилось к нему и пронзило своими двумя костяными ходулями, насквозь пробив грудную клетку. После чего спустилось, приседая рядом, обхватывая остальными конечностями до хруста в рёбрах, и распахнув пасть, вгрызлось в хребет, дробя позвоночник и высасывая спинной мозг.
Люди закричали и бросились наутёк. Кто-то от страха потерял сознание. Кто-то схватился за сердце.
– Гоша, на выход! – Бросил сержант, стараясь перекричать толпу. – Валим отсюда нахуй!
– А люди?!
– Какие, блять, люди?! Мы сделали всё, что могли. Дальше каждый сам за себя.
Тварь мгновенно потеряла интерес к трепыхающемуся Аркадию и устремила свой взор на сержанта, заиграв усиками.
– Ёб твою мать… – Выдохнул Виктор, с ужасом глядя, как «паук» расправляет свои лапы в стороны и издаёт звук, похожий на женский визг.
«Коленька! Помогите!» – донеслось из деформированной зубастой пасти.
– Гоша, на выход! – Ещё раз прокричал сержант и сделал несколько прицельных выстрелов по твари. С такого расстояния попасть в голову было сложно — пули пробили грудь и порвали без того деформированную челюсть, выбив зубы чудовища.
Оно встало на дыбы и взревело. Виктор ощутил, как внутри всё съёжилось.
Тварь опустилась вниз и, почти прижавшись к полу, стремительно поползло к сержанту.
Виктор поймал в прицел башку твари и нажал на спуск.
Мозговая масса разлетелась по полу.
Сухой щелчок. Рама встала на задержку.
Тварь продолжала ползти, лишь слегка потеряв в скорости. Существо оставалось живым. Внутри Виктора разлился холод.
Моя группа VK:https://vk.com/uliypankrats
Моя Телега:https://t.me/UliyPankrats